Костёр горел. Рядом с ним сидели Титан и Йорик. Бывший заслуженный врач и не менее заслуженный знахарь учил Йорика считать. Он чертил на земле перед ним полоски и показывал пальцы. Йорик повторял за ним. До пяти получалось уверенно, но со второй лапой уже были проблемы.
Титан оказался самым спокойным учителем. Я вспомнила свою математичку в пятом классе, которая не раз ломала деревянный циркуль об одного имбецила на первой парте. Однажды огрела его особо сильно, от циркуля отскочил кусочек мела и прилетел прямо в рот его соседу по парте. Он тоже был с приветом и часто сидел с открытым ртом. Вот туда-то и влетел мел. Сказать, что весь класс упал под парты, ничего не сказать.
Но ей отомстили. Математичка в приступе ярости, если не было под рукой циркуля, обычно прикусывала карандаш, который всегда крутила в руке, а на этот раз они, сидя рядом с её столом, спёрли карандаш и на его место пододвинули большой ключ от класса. Она его автоматически взяла и ходила с ним, пытаясь объяснять нам геометрическую прогрессию. Но вдруг училка заметила, что её любимец что-то делает с классным журналом. Он-то всего и сделал, что чернильной ручкой закрасил кусочек промокашки, хотя издали казалось, что это огромная клякса, и положил её на открытый журнал рядом с перьевой ручкой математички. Та, увидев, что чернила вытекли на журнал и испортили его, в ярости вцепилась в железный ключ, сломав себе два передних зуба. Класс ржал ещё неделю. Всё время кто-нибудь пародировал училку, показывая выражение её лица после того, как она увидела кляксу и когда её зубы хрустнули о железный ключ.
Титан умел располагать к себе людей, с ним вряд ли бы случилось подобное. Вон даже элитник сидит смирно. Они повернулись ко мне, когда я присела на импровизированной постели из куска двери и каких-то тряпок.
С добрым утром. Кофе? Титан всё-таки иногда был невыносимым.
Воду сам нагрел или на костре? огрызнулась я. Настроение было препаршивое. Ещё эти кошмары
Старо и не смешно, ответил мужичок в кепке и с оттопыренными ушами.
Можно подумать, мне смешно. Это утро или уже день? показала я на свинцовое небо над головой.
Кто же его знает? Я проснулся два часа назад. Рассвета пока не было.
И не будет в ближайшие часа два, подал голос Жнец.
Сколько же здесь длятся сутки?
Сорок два часа. Ночь двадцать, остальное день.
Днём светлее?
Не особо.
Тогда чего мы ждём? Это уже проснулась Немезида. Давайте двигать в стаб.
Не заблудишься, Жнец? спросила его я.
Отсюда только одна дорога, сказал Титан. Мы с Йориком прошлись недалеко.
Ты сдурел, что ли? Жнец смотрел на него круглыми глазами.
А чего такого?
Мог и не вернуться.
Я же говорю, с Йориком ходили. Он два раза обошёл аномалию, и я за ним.
Какая была? спросил Жнец.
А я знаю? Йорика спроси.
Хоть что-то заметил?
Первая вроде как столб прозрачный, шириной метра три, уходящий вверх. Воздух дрожал в том месте, как нагретый. Йорик его обошёл по широкой дуге. Во второй раз я ничего не заметил.
Первая так и называется «столб». Повезло вам, что он заметил. Ночью его почти не видно. Днём, если солнце выглядывает, ещё можно засечь.
И что этот «столб» делает? спросил Рекс, подсаживаясь к костру.
Человек, рискнувший пройти через него, сгорает за секунду.
Неприятно, немного помедлив, произнёс Титан.
Лучше и не скажешь, засмеялась Диана.
Что будем делать, Марго? Не знаю, как другие, а я выспался. Надо двигаться дальше, сказал Череп.
Титан, ты что-нибудь находил ценное, когда ходил гулять?
Нет здесь ничего. Всё переломано или расплавлено. Удивительно, как мы сюда попали не в разобранном виде. Ничего мы не найдём.
Обидно.
Не то слово.
Веди, Жнец. Далеко до стаба?
Не знаю. Надо привязаться к местности. Мне говорили про ориентиры, но пока я их не вижу.
Дорогу осилит идущий. Подъём. Йорик, иди вперёд.
Я поднялась на ноги и глянула на остальных. Быстренько собрав нехитрый скарб, мы двинулись, ступая точно след в след. Первым шёл Череп, за ним девушки, замыкал Рекс. Титан отдал свой ствол Черепу, Немезида оставила ТТ себе.
Йорик и правда еле передвигал ноги на этом кластере. Походка его больше была похожа на шаг пенсионера неширокий, шаркающий по земле. Впрочем, скорость сейчас была не нужна. Вляпаться в аномалию никому не хотелось.
Перед выходом выпили остатки живчика и заели кусочком последнего концентрата, разделив его на всех. До ближайшего приёма оставалось полдня, и мы надеялись к тому времени уже оказаться среди людей. Спораны у нас ещё были, а вот алкоголя, как и простой воды нет.
Тропинка вилась между отвалов мусора, порой смердящего до невозможности. С неба не переставая капал мелкий холодный дождь. Температура под утро совсем упала, и меня трясло от холода, как последнюю сучку. Настроение было отвратительное, но я не
подавала виду.
Йорик шёл впереди метрах в тридцати от основной группы, смешно передвигая лапами. Он уже обошёл два подозрительных участка. Первый мы обогнули, прижавшись к правой части тропы, где, как назло, кто-то выбросил гниющий труп. Зажав носы, стараясь не касаться мусорного завала, впритирку прошли аномалию.
У второй Йорик остановился, пошёл влево, затем вправо. Убедившись, что её не обойти, перепрыгнул невидимый ручей. Судя по расстоянию, его можно было перешагнуть, но все повторили в точности прыжок элитника.