Гарри... возьми мое тело с собой, ладно? Отнеси мое тело родителям... попросил Седрик. Интересно, куда он дальше попадет?
Хорошо, ответил Гарри. Лицо его исказилось от напряжения.
Я понял, что пора.
Сделай это сейчас, прошептал я. Приготовься бежать. Давай, вперед...
Вперед! крикнул Гарри и опустил палочку. Свет исчез.
Мы тут же окружили Волан-де-Морта, чтобы скрыть от него Гарри. Давай же, сынок, молил я про себя, скорее, ты справишься... Я уже чувствовал, что начинаю растворяться, но мне доставляло невообразимое удовольствие видеть страх, написанный на лице главного темного волшебника всех времен. Наконец-то ты смотришь с ужасом, а не на тебя...
Толчок! Я открыл глаза и тут же бросился к чаше. Лили последовала моему примеру. Сработало ли? Помогло? Мы так быстро исчезли...
В чаше виднелся только яростно вопящий Волан-де-Морт.
Ничего не сказав, Лили рухнула на диван и зарыдала, закрыв лицо руками. Я бухнулся с ней рядом, хотел обнять, но ничего не смог сделать. Потрясение от случившегося было слишком велико. Только слезы облегчения, стремительно потекшие по лицу, доказывали, что нам действительно ничего не привиделось, и мы смогли помочь нашему сыну.
Глава 18.
Мы вступили в него через несколько дней после выпускного. Война была жесткой, людей катастрофически не хватало, и Дамблдор счел, что теперь, когда мы окончили школу и окончательно стали взрослыми, пора подключать нас к делу. Сириус был безумно горд и счастлив ему не терпелось пойти на битву с Пожирателями смерти, Римус скорее чувствовал членство своим долгом, Хвост... Хвост просто пошел за друзьями. А я... Мне в тот момент было все равно.
Первым тишину нарушил Римус.
Когда ты думаешь сказать Лили? спросил он, обращаясь ко мне.
Я отвернулся от камина и тоскливо посмотрел на друзей.
Не знаю. Но скрывать больше нельзя... Завтра моя первая смена, а Лили хотела приехать...
Ты напишешь ей письмо? робко спросил Питер. М-м-м... тебе не кажется, что такие новости нужно сообщать лично?
Конечно, не письмо, устало
ответил я. Трансгрессирую к ней сегодня...
М-да, Сохатый, тебя ждет веселый вечер, мрачно усмехнулся Сириус. Может, огневиски для храбрости?
Ха-ха, вяло отозвался я.
За окном было серо и уныло, всюду клубился туман следствие размножения дементоров. Даже в Годрикову Впадину они добрались... Никогда в жизни у меня не было такого ужасного июня и такого опустошенного состояния.
Две с половиной недели назад я похоронил родителей. Какая насмешка судьбы они велели мне не беспокоиться и веселиться на выпускном, а сами в это время лежали в постели... Как будто ждали, когда этот день пройдет, и только потом позволили себе умереть.
Известие застало меня за обедом. На завтрак я не ходил слишком бурно прошла моя ночь. Лунатик, Бродяга и Хвост все еще спали, а я спустился в Большой зал и словно нарочно столкнулся в дверях с МакГонагалл. Она выглядела расстроенной и держала в руках письмо.
Поттер! вздрогнула она, заметив меня. Я как раз хотела идти вас будить...
Я вчера не нарушил ни одного правила! мигом отреагировал я. Понятия не имею, кто залил всю Большую лестницу медовухой...
Декан как-то странно на меня посмотрела, но ответила только:
Пойдемте в мой кабинет. Нам нужно поговорить.
Чувствуя, как побаливает голова от выпитого вчера, я, шаркая ногами и чувствуя уныние, поплелся за МакГонагалл. Видимо, кто-то все-таки вчера нас сдал...
Профессор открыла дверь и пропустила меня первым. Все здесь было таким же, как всегда. Интересно, сколько раз за время учебы я побывал в этом кабинете? Я вздохнул и приготовился к гневной речи. Но МакГонагалл повела себя совершенно удивительно: она подошла к своему столу, потеребила какие-то свитки, а потом, словно набираясь храбрости, повернулась ко мне с тем же странным выражением лица и мягко сказала:
Сядьте, Джеймс.
Я почувствовал, как съежилось все в животе. Она назвала меня по имени?! Что такого могло случиться? Я послушно сел, потому что ноги мгновенно стали ватными. МакГонагалл глубоко вздохнула и заговорила все тем же непривычно мягким голосом:
Во время завтрака пришло письмо из Годриковой Впадины. Мне жаль говорить вам это, но ваши родители... она запнулась, и я с ужасом поднял на нее глаза. Голос дрогнул, но она продолжила: Они скончались сегодня ночью.
Джим!
Я дернул головой, и кабинет МакГонагалл растаял. Вместо него я снова увидел знакомые до боли стены с многочисленными фотографиями. На глазах выступили слезы, но я тут же постарался смахнуть их так, чтобы друзья не заметили. Надо отдать им должное они сделали вид, что ничего не случилось. Римус спросил:
Когда ты пойдешь к Лили? Нам нужно, наконец, придумать пароль, чтобы я мог без боязни впустить тебя, когда ты вернешься.
Лунатик временно жил у меня.
Скоро пойду, расплывчато ответил я.
Сириус, увидев мое выражение лица, решил разрядить обстановку.
Ну, вот пока не ушел, давайте займемся паролем! Как насчет вопроса: "Какой олень согласился приютить у себя волка?"
Римус ухмыльнулся, Питер рассмеялся, а мне казалось только, что я больше никогда в жизни не смогу улыбаться.
* * *