Подумай хорошо, Джеймс...
Он скорее сам умрет, чем предаст нас.
Если я и был сейчас в чем-то уверен, то именно в этом. Дамблдор снова впился в меня своим пронизывающим взглядом.
Хорошо, после секундной заминки сказал он. Пусть будет по-твоему.
* * *
Когда мы с Лили и Гарри начали скрываться, я старался не думать о том, что будет, когда Гарри повзрослеет. Я держал его на руках, видел, как он улыбается, и понимал только одно никогда, ни за что на свете я не позволю никому причинить вред моему сыну. Я буду врать, убивать, что угодно сделаю, но Гарри не столкнется с Волан-де-Мортом. И плевать мне на любое пророчество мира.
Я сидел, прислонившись к дереву, на берегу озера. Мне всегда тянуло сюда в такие вот моменты. Чем ближе было третье испытание, тем сильнее я чувствовал невероятную боль. Я так хотел, но я не смог спасти Гарри от всего этого. Не смог помочь ему. И уже никогда не смогу.
Джим? легкая рука коснулась моего плеча.
Я обернулся и увидел Лили.
Ты не замерз? ласково спросила она. Снег идет, а ты вышел раздетый. Я принесла тебе плед.
Спасибо, поблагодарил я, и она быстро замотала меня с ног до головы. Постелила себе еще один плед и села рядом.
Можно я погрущу с тобой?
Я слабо улыбнулся.
Конечно.
Мы замолчали. Я вспомнил, как повела себя Лили, когда впервые услышала о пророчестве. Конечно, сначала она, как и я, кричала и плакала, но потом успокоилась. Мне оставалось только завидовать ее мужеству на следующее утро она разбудила меня улыбкой, принесла проснувшегося Гарри, и мы до обеда валялись в кровати. Сын улыбался нам, моргал, и не надо было никаких слов, чтобы понять ничто не разлучит нас троих...
От этих мыслей меня оторвал всхлип. Я дернулся. Лили смотрела на меня полными слез глазами и вдруг прошептала:
Джим, я боюсь.
Ну что ты, глупая...
Я мигом раскрыл плед и притянул Лили к себе, чтобы мы сидели вместе. Они прижалась головой к моей груди, и я погладил ее по волосам.
Джимми, заплакала она, я так боюсь, что он его убьет...
Ну что ты, тише, пробормотал я, прижимая ее к себе, никто не убьет Гарри... Ты дала ему самую высшую защиту, Лил... И ты же такая храбрая, что за слезы?
А если он найдет способ обойти защиту?
Не найдет, успокаивающе протянул я. Ничего нет сильнее любви, ты же знаешь...
Лили отпрянула от меня и покачала головой (маленькая слезинка скатилась у нее с подбородка и упала мне на колено):
В том-то и дело, Джим. Есть. Смерть. Она сильнее любви.
Ерунда! А мы с тобой? Разве не подтверждение обратного? Мы умерли, но мы все еще вместе. Мы далеко от нашего сына, но мы продолжаем его любить. И он нас любит, хотя даже не помнит. Иначе накинулся бы он тогда на Сириуса? Стал бы я Патронусом?
Я говорил так горячо, что и сам поверил в свои слова.
Смерть разделяет физически, но на духовном уровне ей никогда не победить. Так что у Волан-де-Морта нет никаких шансов...
Лили перестала плакать. Она смотрела на меня с удивлением и даже восхищением.
Джим...
Я уверен в том, что говорю, поэтому давай закроем эту тему, перебил я и протянул руку, чтобы осторожно вытереть оставшиеся слезинки с ее лица. Все будет хорошо. А тебе нельзя плакать. Не будь эгоисткой, вдруг от этого дождь внизу пойдет?
* * *
Крауч сделал это. Превратил Кубок Трех Волшебников в портал.
Ужасно, что Гарри именно к этому испытанию подготовился так хорошо, со вздохом заметила
Лили.
Утром она пролила очередную порцию слез и даже пыталась связаться с Дамблдором или Сириусом, но сейчас немного успокоилась.
Может, его еще отстранят, усмехнулся я. Он же "нездоров и опасен".
Я бы расцеловала Риту Скитер, если бы ее статья действительно оказала такое действие.
Тем временем Гарри объявили, что к нему приехала семья.
Кто это? встрепенулся я. Не Петунья же?
Не знаю, Лили нахмурилась, но думаю, после знакомства с Верноном у нее навсегда отпало желание попасть в Хогвартс.
Оказалось, что это Молли Уизли и ее старший сын Билл.
Как здорово, что они приехали! обрадовалась Лили, но тут же загрустила. Знаешь, Молли, конечно, замечательная женщина и отличная мать, но иногда я начинаю ревновать ее к Гарри...
Я был бы рад подшутить над Лили, но и сам, честно говоря, не избежал этого чувства. Глупо, но все же...
Мы провели день, как на иголках, пока из чаши, наконец, не раздалось:
Леди и джентльмены, через пять минут я приглашу вас пойти на поле для квиддича, где начнется третье, последнее состязание Турнира Трех Волшебников.
Я крепче обнял Лили. Она закусила губу. Я почувствовал, как у меня трясутся руки, и попытался унять эту дрожь, пока она не заметила.
Я смотрел, как Гарри петляет по лабиринту, и старался думать о чем-нибудь постороннем. Например, представил себе, что бы было, если бы Кубок не превратили в портал.
Гарри бы победил, я уверен. Гриффиндорцы бы разорвали его от восторга. Слизеринцы подавились бы злобной слюной. Чжоу бы поняла, какого парня упускает... И никто бы никогда больше не сказал, что наш сын больной.
Ух, ты, невольно восхитилась Лили, глядя на сфинкса, пропускающего нашего сына, не думала, что Гарри силен в логических загадках.
И наконец, он увидел его... Кубок.