миром!
Я знаю тебя, говорит Тимур. Ты Эблис проклятый! Эблис!
Ты узнал меня! Наконец-то ты меня узнал! А ведь я давно рядом с тобой, говорит Эблис и начинает хохотать.
По мере того как Эблис говорит и хохочет, всё усиливаются шум, хохот, движение.
Ты только мечтаешь владеть миром, а я уже владею им. Ты только мечтаешь о многочисленном потомстве, а посмотри, какое у меня многочисленное потомство!
Вокруг Тимура, улюлюкая, появилось много свиней, безобразных мужчин, отвратительных женщин, диких зверей и птиц. Все это хохотало, кричало, рычало, свистело...
Тимур проснулся. Было тихо. В углу, разметав ручки, сладко спал младенец. Утирая пот, Тимур долго смотрел на безмятежно спавшего ребенка.
Здесь проходит граница между адом и раем, тихо произнес Тимур. Этот младенец спит в раю. Мне теперь рай не доступен.
Появились первые лучи солнца. А Тимур все сидел и смотрел на сладко спящего младенца.
Как я завидую ему! К чему я стремился? О всевышний, шепотом говорил он, и чего я добился? Может быть, я буду повелителем мира, но такой спокойный, сладкий сон мне больше никогда не будет доступен. Может быть, спокойный, сладкий сон это и есть рай? Это и есть высшая награда, которую получают только святые отшельники и безвинные младенцы? Всех же остальных ждет то, о чем писал Омар Хайям:
Чего тебе? недовольно спросил Тимур.
Гонец ночью при вез из Самарканда письмо.
Почему же ты его не передал мне ночью же, дурак?
Я слышал, вы с кем-то разговаривали, и боялся помешать.
Я разговаривал с Эблисом!
Вы шутите, великий эмир?!
Хорошо, хорошо, шучу. Давай письмо.
Тимур взял письмо, прочел его и горестно опустил глаза.
Сбываются проклятья браминов, сказал он печально. Случилось большое несчастье: в один день умерли моя дочь, моя сестра и моя вторая жена.
Да, в Самарканде неспокойно, говорит Саид. Враги распространяют подлые слухи о вашей смерти...
Может, они и правы? И теперь я действительно умер... Мы ведь часто умираем гораздо раньше, чем нас хоронят.
Я не понял, великий эмир.
Зачем тебе понимать? Тут судьбу надо понимать! Отдай приказ! Я прерываю поход и возвращаюсь в Самарканд.
У ворот Самарканда. Утро.
Вдоль дороги, по которой возвращается в Самарканд войско, стоят люди простые, вельможи, погруженные в скорбь, одетые в черное и голубое, с головами, покрытыми пылью. Жители с непокрытыми головами, в рубищах, плачут, приговаривая:
Как жаль, что великий Тимур, столь храбрый воин, мелькнул на земле, как роза, которую уносит ветер. Как жаль, что смерть низвергла в могилу такого справедливого повелителя.
Пока не надо говорить им ничего, произносит Тимур. Я хочу побывать на собственных похоронах.
Он еще больше прикрыл лицо краем чалмы.
Но ведь враги могут воспользоваться вестью о вашей смерти, говорит Саид.
Врагами пусть займутся мои министры, сказал Тимур, а я займусь похоронами своих близких и, может быть, самого себя.
Скорбная церемония прощания. Тимур у трех гробов, в которых лежат три близкие ему женщины.
Процессия движется к кладбищу.
Самарканд. Улицы. Утро.
Тимур в сопровождении свиты, хромая сильнее обычного, идет за гробами. Он бледен. Выглядит уставшим и исхудавшим. Слышен шепот вельмож.
Хоть слухи о его смерти, слава богу, не подтвердились, выглядит он плохо, говорит один.
Три смерти одна за другой приостановили его честолюбие! говорит другой.
Он не хочет больше забот о государстве, добавляет третий.
Его словно подменили!
Говорят, он сам тяжело болен?
Ходят слухи, он хочет стать отступником и отказаться от мусульманства...
Самарканд. Дворец. Комната Тимура. Утро.
Тимур один сидит перед зеркалом, смотрит на себя.
Я понял, что предчувствия, зарождающиеся в душе, никогда не обманывают, говорит он. В ранней юности я хотел уйти в мечеть, посвятить себя богу...
Теперь уже поздно. Ты слишком долго наслаждался жизнью среди людей, сказал кто-то.
Тимур глянул в зеркало: чье-то улыбающееся
отвратительное лицо мелькнуло там. Он оглянулся назад.
Нет, нет, я только здесь, сказал голос, сзади меня нет. Я буду теперь все время рядом с тобой, буду наблюдать за твоими поступками, подстрекать к дурным делам, остерегать тебя отдел хороших.
Голос захохотал.
Я буду бороться с тобой, сказал Тимур.
Поздно! Мы скреплены пролитой тобой кровью. К каждому человеку приставлен злой джинн. Но ты хочешь слишком многого. Ты хочешь завоевать весь мир, поэтому сам я, Эблис, сам сатана, буду рядом с тобой.
Будь ты проклят! крикнул Тимур и ударил в зеркало, которое разбилось.
Тебе не одолеть моей силы, сказал Эблис. Тебе меня не одолеть! А без меня тебе не одолеть твоих многочисленных врагов! Послушай меня, Тимур! Будь тверд, решителен, мужественно иди по предсказанному тебе пути. Это я, Эблис, тебе говорю! И ты достигнешь всего, чего хочешь!
Мой путь предсказан свыше, а не тобой, сатана!
Разве ты не знаешь, что бог никогда не наказывает злодеев сам? Он всегда это делает моими руками. Сам господь нуждается во мне! А ты, слабый, хочешь мной пренебречь?! И со мной бороться?! Как ты будешь со мной бороться, если я нигде и всюду?