Я предан вам, как родной сын, сказал Тимур.
Я знаю это, я знаю! Ты это доказал, я просто спрашиваю для порядка. Как правитель, желающий добра и блага своему народу, я решил после смерти передать
всю власть целиком тебе! В твои руки, в твои крепкие руки, согласен литы?
Я согласен... дрогнувшим голосом ответил Тимур. Я оправдаю ваше доверие, великий и благородный амир Казган! Я готов на себя взять тяжелую и почетную обязанность власти...
Тогда позовем писца и составим грамоту...
Подошел писец, и Казган начал диктовать:
Во имя всевышнего, великого и благородного, передаю всю власть над Тураном амиру Тимуру из рода Барласов...
Тимур слушал, с трудом сдерживая радость.
Горы. Ночь.
Беглый амир Тамул, дрожа от холода, жарил на костре куски мяса. Сырое дерево горело плохо, и Тамул злобно ругался.
Будь все проклято, бормотал Тамул, из-за Тимура я должен торчать здесь...
Послышался свист. Тамул вскочил, схватил меч, выглянул из-за камня. По тропинке к нему поднималась его жена Гульмалик в сопровождении нескольких слуг.
Я чуть не околел, сердито сказал Тамул, все тебя не дождусь. Принесла ли ты мне теплую накидку?
Я не могла раньше выбраться, сказала Гульмалик, Тимур повсюду расставил своих людей, он уже управляет, а не мой отец!
Она отвела Тамула в сторону.
Я соскучилась по тебе...
Давай быстрее накидку! стуча от холода зубами, сердито сказал Гамул. Днем здесь жарко, а ночью и утром страшный холод...
Сейчас я тебе сообщу новость, и тебя бросит в жар, сказала Гульмалик. Мой отец Казган назначил Тимура официально наследником и подписал для этого специальную грамоту!
Как? закричал Тамул и начал бегать туда-сюда, разрывая на себе одежду. Чудовище! Чудовище!.. повторял он. Твой отец осел, которого надо было убить, баран, которого надо было давно зарезать! Он отдает наше имущество, нашу землю, нашу казну этому Тимуру! Надо быть слепым, чтобы не видеть, как притворяется этот человек. Как он издевается над нами! Если он захватит власть, то он нас всех уничтожит!
Успокойся! погладила по вспотевшему лбу и всклокоченным волосам мужа Гульмалик. Криком делу не поможешь! Я знаю своего отца, что-нибудь придумаем...
Да, только вы, женщины, можете помочь. Только женская хитрость...
Дворец Казгана. Утро.
Выздоровевший Казган, мурлыча от удовольствия, сидел, опустив ноги в таз с теплой ароматной водой, и два цирюльника трудились возле него: один мыл голову, другой стриг ногти на ногах. В это время из соседней комнаты послышался женский крик:
Воздух стал мутным! Земли не видно под кровавой грязью! Солнце скорбит о происходящем и не желает глядеть на все зги мерзости! Горе нам, горе!
Что происходит? поднял глаза Казган. Кто кричит такие странные слова?
Разве ты не узнаешь голос нашей дорогой дочери Гульмалик? сказала, входя, Кураляш, жена Казгана.
Она была в длинной одежде, и на одном плече у нее сидела голубка, а на втором попугай.
Разве ты не узнаешь родной голос? Твоя дочь, жена амира Тамула, огорченная бедствием своего мужа, лишилась рассудка...
Кураляш начала трястись и ломать руки, отчего попугай и голубка поднялись с ее плеч и начали летать но комнате.
Но ведь Тамул хотел убить меня, сказал Казган.
Это все хитрые выдумки Тимура, сказала Кураляш, он околдовал тебя. Тимур, вот кто желает твоей смерти, чтобы стать правителем. Как ты мог подписать такую грамоту? Ты обокрал своего сына, своих детей! О горе мне! и она начала рвать на себе волосы.
Тут же вбежала Гульмалик, одетая в саван, в котором покойников кладут в гроб.
Меня заклевал орел, закричала она. Я голубка, заклеванная орлом по имени Тимур!
Бедная моя дочь, запричитал добрый Казган. Надо вызвать к ней лекаря...
Ее может вылечить только возвращение любимого мужа, сказала Кураляш. Ты должен написать письмо Тамулу, простить его и пригласить вернуться назад.
Она хлопнула в ладоши, и появился слуга с бумагой.
Письмо уже готово, тебе остается только его подписать и поставить печать...
Поставить печать! закричал попугай, сидящий на плече Кураляш.
Горы. Вечер.
Воины Тимура, оставив копей у подножия горы, начали подниматься по тропке к пещере, где скрывался Тамул.
Тамул! крикнул Тимур. Если ты хочешь избежать заслуженных тобой пыток, скажи во всеуслышание, что ты намеревался убить нашего правителя амира Казгана!
Если бы амир Казган был мудрым, он не доверился бы тебе! крикнул Тамул и бешено выскочил с саблей навстречу Тимуру.
Один из воинов натянул тетиву лука, но Тимур остановил его.
Не надо! Не надо облегчать его смерть, сказал он и пошел навстречу Тамулу, также обнажив саблю.
Тамул бешено наносил удары, Тимур отвечал скупыми точными движениями.
Вскоре ему удалось прижать Тамула к скале и выбить у него саблю. Но в этот момент послышались звуки трубы и голос прискакавшего гонца:
Во имя бога милостивого, милосердного правитель Турана амир Казган объявляет прощение вины амиру Тамулу и приглашает вернуться назад...
Тимур в бессилии опустил саблю. Тамул поднялся с земли, отряхнулся и, усмехнувшись, направился к гонцу, который держал на поводу другую лошадь.
Опять амир Казгап переменил свое решение... прошептал Тимур.