Ничего, кроме любви... сказал тихо Тимур.
О, ты заговорил о любви? Это радует меня, сказал Казган. Хочешь, я отдам тебе в жены свою любимую внучку? Почему ты молчишь?
Милостивый амир Казган, сказал Тимур, это так неожиданно для меня!
А посмотри, какая она у меня хорошая! Красивая! Она родит тебе много хороших сыновей. Почему ты молчишь?
Я поражен такой честью, произнес Тимур. У меня отнялась речь.
Я дам за нею много имущества и скота, радостно улыбаясь, сказал Казган.
Жена Тамула Гульмалик подслушивала у двери.
Он сватает Альджан за молодого Тимура, тихо шепнула она приблизившемуся к ней мужу.
Этого еще не хватало! зло прошептал Тамул. Тогда Барласы захватят власть!
Я давно уже говорила, что из-за Альджан мы переживем много бед, сказала Гульмалик. Надо было дать ей отравленную халву...
Молчи, женщина, сказал Тамул, что за глупости ты говоришь? Твой отец Казган, вот кто живет слишком долго! И не уступает дорогу твоему брату, наследнику Абдуллы, при котором нам будет хорошо!
У отца есть привычка, сказала Гульмалик, преданно и влюбленно
глядя на мужа, часто бывать на могиле моей матери. Ты должен отправиться с кинжалом на кладбище, убить его и труп бросить в колодец. Или хочешь, я это сделаю сама? Спрячу кинжал, помолюсь: «О всевышний, разве я недостойна счастья иначе, как пролив кровь своего отца?»
Она заплакала.
У тебя жар, Гульмалик, сердито сказал Тамул. Я беспокоюсь за твой рассудок.
Я очень люблю отца, но еще сильнее люблю тебя. И для тебя я готова на все.
Иди к себе, мягко сказал Тамул и поцеловал жену. Я подумаю, как поступить...
Степь. Шатер Казгана. Ночь.
Ночная мгла окружает охотничий шатер Казгана.
Казган и Тимур сидят за обильным ужином.
Хорошая местность, жуя, говорит Казган, здесь много дичи!
Да, удачная охота, сказал Тимур. Но мне не нравится, что мы остановились ночевать в этой местности. Людей вокруг мало, кроме ловчих, никого нет.
Отчего? сказал Казган добродушно. Моя власть сильна, особенно после взятия Хорезма...
А у меня есть сведения, что вас собираются убить.
Кто же?
Амир Тамул и Баян-Куль.
Ну, тебе всюду мерещится заговор. Мои родственники люди, которым я сделал так много добра, и многим я делал добро! Мой народ меня любит! Может быть, я не слишком учен, но я честно делаю свои дела правителя.
Извне послышался резкий крик, ему ответил другой.
Тимур настороженно повернул голову.
Это перекликаются ночные птицы, сказал Казган.
Я пойду посмотрю на своего коня, сказал Тимур.
Подожди, сказал Казган, который выпил и от еды отяжелел. Тут так удобно и мягко сидеть, а на дворе тьма, дождь, слышишь, как он барабанит по шатру? Лучше расскажи мне о Хорезме...
Опять послышался крик.
Это ночная птица, сказал Казган.
За деревьями, в канаве, слышны были тихие разговоры. Тамул, прикрыв рот ладонью, кричал птицей.
Сколько их там? спросил Тамул.
Не знаю, ответил шепотом Баян-Куль, думаю, немного. Нас семеро с саблями, вполне хватит.
Пойдем, сказал Тамул и закрыл свое лицо платком. Нам надо не упустить удобного случая и избавиться от него! А заодно и от Тимура...
Степь. Шатер Казгана. Ночь.
Я слышал, что хорезмцы гостеприимны, говорил разомлевший Казган. Если к ним является путник, они спорят из-за него и соревнуются в гостеприимстве, тратят деньги, как другие соревнуются в накоплении денег!
Послышался шорох, кто-то наступил на сухую ветку.
Я все-таки выйду к коню, сказал Тимур.
Он вышел из шатра и увидел цепочку людей, которые приближались. Он вбежал в шатер, схватил ничего не соображающего Казгана, вытащил его и шепнул:
За тот камень.
Казган сам наконец сообразил, что происходит и, дрожа от страха, спрятался за валун. В этот момент подбежали заговорщики.
О черт! закричал Тамул, рубя саблей шатер, разбрасывая ногами еду и питье. Он исчез!
Он не может быть далеко! крикнул Баян-Куль. Надо искать!
Тимур быстро сел на коня и галопом поскакал на заговорщиков, сбив двоих. На шум прибежали ловчие, сопровождавшие Казгана.
Заговорщики бросились бежать...
Дворец Казгана.
Больной, испуганный Казган лежит в постели у себя во дворце. Охает и стонет.
Ты был прав, Тимур! Ты был прав! с причитанием говорил Казган. За что все хотят меня убить?! И они не успокоятся, пока не убьют меня! Надо искать заговорщиков!
У меня есть сведения, что амир Тамул, опасаясь мести за заговор, бежал в горы.
О боже! За что ты меня караешь?! стонет Казган. О дьявол, почему ты соблазняешь людей на дурное?! Мой зять хотел меня убить. О, дочь моя Гульмалик, жена Тамула, огорчена бегством мужа, сильно заболела, она в беспамятстве! Я опасаюсь за ее рассудок!
Она знала, что се муж хочет вас убить...
Не верю! Не верю! Не могу поверить! Где же правда? Не верю! Она так меня любит! Рассудок не позволяет мне поверить...
Если вы не верите своему рассудку, о благородный Казган, то поверьте своим глазам... сказал Тимур.
Да, глазам я вынужден верить, печально сказал Казган. Они прибежали с саблями и рубили мой шатер... Теперь, когда я тебе дал несколько крепостей, особенно Хорезм и Сагман, ты сможешь собрать много дани и богато одарить своих воинов, чтобы они были верными тебе... Хотя разве я мало одаривал своих воинов? Почему же меня ненавидят? А если меня убьют, то кому достанется власть? Я беспокоюсь о судьбе моего народа. Скажи, Тимур, предан ли ты мне?