Прямо под ним находился огромный просторный кабинет с панорамным видом на Лондон, с кожаной мебелью и громадным деревянным столом. Судя по расположению, это был тот самый кабинет, в приёмной которого Себ проходил своё странное собеседование.
В кресле, похожем на трон, вальяжно раскинулся Брук. Ноги он устроил на маленьком стеклянном столике. Пиджак расстегнул, чтобы можно было свободно закинуть руку за голову. В другой руке он держал маленькую фарфоровую чашку с чаем.
Себ чуть шевельнулся, подтягивая повыше одну ногу, и перехватил пистолет. Он ненавидел короткостволы лютой ненавистью, но в кабинете это был наилучшийм вариант. Что бы там Брук ни обещал про «свою игрушку». Себ понятия не имел, один он или есть и другие. Наушника у него тоже не было. И никаких указаний, кроме обычного: «С головы мистера Брука и волос не должен упасть».
Мягко запиликал селектор. Брук отставил чашку, нажал кнопку, женский голос сообщил:
К вам посетитель, сэр.
Пусть зайдет, лениво сказал Брук, но не поменял позу, только чай оставил на столе.
Человеку, который вошел в кабинет, было, пожалуй, слегка за сорок. Себ сперва быстро отметил, что он вооружён, а потом уже присмотрелся к костюму и внешности.
«А вот этот может и оружием торговать», подумал он. Лицо у гостя было интеллигентное,
«Ну, как же так? Почему Джим? Я ведь ясно слышал» Он наклонился к Себу, узкие ноздри раздулись. Я обожаю имя «Джим». Ни капли пафоса или вычурности. Оно такое скромное незаметное. Впрочем, ты ведь меня понимаешь. Как ты там предпочитаешь, чтобы тебя называли? Басти? Себ? ни на мгновение Себ не поверил, что Брук забыл.
Он чувствовал себя крайне слабой и уязвимой мышью в лапах очень сытого кота. И это был дерьмовейшее ощущение в его жизни.
Мне нравится твое имя, Себастьян. Тебе идёт. Святой Себастьян Джим снова развалился в кресле и захихикал. Знаешь, что я обожаю в легенде о святом Себастьяне?
Себ наморщил лоб. Разговор, по-прежнему оставаясь опасным, стал ещё и решительно непонятным.
Его зарезали кажется. И он вроде бы ожил, проговорил Себ неуверенно, понимая, что Брук ждёт ответа и не удовлетворится многозначительным молчанием. Брук застонал:
Нет Невежество прикончит эту планет задолго до глобального потепления.
Я не очень интересуюсь этой всей религиозной темой Себ проглотил привычное «сэр», но так и не поставил вместо него «Джим», так что фраза вышла незаконченной.
А я, представь себе, пел в церковном хоре, с какой-то странной интонацией поделился Брук. И однажды даже сочинил рождественскую сказку. И заставил кое-кого разыграть её в присутствии родителей, на этих словах в его глазах опять мелькнул уже знакомый безумный огонёк, хотя что такого могло быть в рождественской сказке, Себу в голову не приходило. Брук, между тем, продолжал: А святой Себастьян, дорогой мой, по легенде, был римским легионером. Он должен был преследовать христиан, но вместо этого тайно сам исповедовал запрещённую веру. Его не зарезали, а пронзили множеством стрел. Но, видимо, стреляли его же товарищи по оружию, потому что ни одна стрела не задела важных органов, и он выжил, Брук пожал плечами, правда, потом его всё равно забили камнями, но это уже не важно. В этой легенде мне больше всего нравится продолжение. Представь себе, святой Себастьян на много веков стал главной влажной фантазией в Европе, девичьей, да и не только, грёзой. На что приходилось идти людям до изобретения Интернета В одной церкви во Флоренции даже убрали изображение Себастьяна, потому что оно, видите ли, вгоняло прихожанок в греховные мысли. Художники всех времён рисовали святого Себастьяна. И надо сказать, выходило у них не слишком-то праведно. Впрочем, это не удивительно: римский легионер наверняка мог похвастаться неплохой фигурой, сделав глоток чая, Брук смертил Себа крайне долгим внимательным взглядом и спросил негромко: Может, нарисуем тебя Себастьян?
На этом терпение Себа закончилось. Оно не то, чтобы лопнуло, оно просто иссякло, поэтому он встал, щёлкнул каблуками и спросил:
Могу я быть свободен, сэр?
Пусть эти намёки Брук засунет себе Куда захочет. Его наняли стрелять, а не болтать. И не слушать бредовые рассуждения. Брук засмеялся, но уже не высоким, а нормальным, человеческих смехом.
Иди, Себастьян. Будет нехорошо пропустить семейный обед.
«Дзынь».
Себ твёрдо держал обещания, данные самому себе, поэтому без всяких предисловий резко спросил:
Какого чёрта, сэр? Вы следите за мной?
Слежу? брови Брука взлетели вверх.
Вы всегда знаете, куда я пойду и чем буду заниматься. Знаете, с кем я вижусь. Знаете даже марку пива, которое я выпил, Себ говорил, не повышая голоса и не ускоряя темп речи. Собственно, он даже не злился. Просто его напрягала эта ситуация. И раз уж Брук решил не убивать лишнего свидетеля откровенности мистера Магнуссена и собирается продолжать их контракт, стоило расставить точки над «и».
Джим мягко встал из-за стола, приблизился к Себу так, что между ними осталось неуютных три дюйма. Несмотря на значительное превосходство в росте, Себ ощущал давление. Ему очень захотелось отступить, но это было бы совершенно жалко.