По прошествии часа, когда они пролетали над горой Гросглокнер, вертолет угодил в воздушную яму и машину ощутимо тряхнуло. Михаэль выдрался из объятий Морфея и сонно предупредил пилота, прижав ладонью передатчик:
Бортовой ветер. Осторожно!
В наушниках сквозь помехи послышался ответ Штефана:
Придется подняться повыше, нужно облететь гору с севера.
И, потянув ручку циклического шага, застопорил руль подъема Никто не понял, как и что случилось, тем более пилот, он умер мгновенно. Переднюю часть фюзеляжа буквально разнесло вдребезги, в салон ворвались бешеный ветер, осколки стекла и почему-то перья. Машину сильно затрясло, бешеный ветер яростно ревел, высекая слёзы из глаз. Михаэль и Лери крепко вцепились в поручни и сиденья и с ужасом ждали, когда машина, наконец, упадет или врежется в скалы. Но застопоренный несущий ротор продолжал поднимать вертолет всё выше и выше. И вперед, прямо на гору. Очевидно, вертолет развернуло в небе, потому что первый удар пришелся на хвостовую балку. Удар, встряска, визг металла. Лери не выдержала и теперь громко, монотонно кричала.
Мимо за дверцей просвистел сорванный винт, в следующий миг вертолет шмякнулся бортом о шероховатую стену, от нового толчка у пассажиров клацнули зубы и остро щелкнуло в шеях. С жутким скрежетом винтокрылая машина заскользила вниз, грохоча лопастями по скале. Михаэль на уровне инстинкта отстегнул ремни, рванул дверь и, схватив Лери, вывалился вместе с ней за борт. Падение было недолгим и мягким, они тяжело рухнули на снег, который смягчил их приземление. Тяжкая туша вертолета, силой инерции прочертив глубокую борозду, на короткий прощальный миг замерла на краю, а потом исчезла. Совершенно беззвучно ухнула в ущелье, именно его и заметил Михаэль за те краткие секунды свободного падения и, поняв, куда падает машина, постарался спасти их. Лучше расшибиться, упав с высоты, чем разбиться насмерть вместе с кучей металлолома. Далекий гул оповестил людей, что вертолет достиг дна ущелья, над краем плато взметнулся столб взвихренного снега. Лери завороженно смотрела на снежную пыль и ощущала ни с чем не сравнимое счастье,
в голове истерично колотилась одна-единственная на данный момент мысль они живы, Боже правый, они живы!
В правой руке она почувствовала полоску чего-то, с трудом повернув голову, с недоумением уставилась на ремень сумки. Поняв, что именно она держит, Лери нахмурилась, пытаясь вспомнить, когда она сумку-то взяла? Но не вспоминалось, на этом месте был полный и глухой провал, она абсолютно не помнила, когда и как успела схватить сумку. Зажмурилась, потрясла головой так, хватит о сумке! Есть проблемы поважнее, например Михаэль. С тем же трудом повернув голову (едва двигая одеревеневшей шеей), Лери увидела его. Михаэль лежал на спине, раскинув руки, и смотрел на неё, молча и серьезно. Приподнявшись и прислушавшись к себе, Лери, поняв, что цела, перекатилась-подползла к мужу, встревоженно заглянула в глаза, погладила грудь и тихо выдохнула:
Ты как?
Расшибся сильно ударился, шевельнуться не могу с короткими паузами ответил Михаэль. Надо отлежаться и всё пройдет.
Лери озабоченно кивнула конечно, расшибся, Михаэль тяжелый мужчина, широкий в кости и весом в девяносто с лишним килограмм, это она пушинка легонькая, килограммов эдак в сорок-сорок четыре И сказала:
Только недолго, на снегу нельзя лежать.
Михаэль коротко кивнул и покосился в сторону края:
Не повезло Вайнеру Лери, а что случилось? Я ничего не понял.
Птички столкнулись Лери сняла с воротника михаэлевой куртки серое перышко и показала ему: Беркут влетел в лобовое стекло.
Кто?
Норвежский серый беркут.
Но зачем он что, ослеп?
Да я не знаю, дорогой, это вообще-то не первый случай, когда птицы сталкиваются с самолетами и вертолетами.
Я знаю, что это не первый случай, и раньше мне это было не интересно. А сейчас, когда это произошло с нами, мне стало очень интересно, с чего это птичка протаранила наш вертолет?
Ладно, я подумаю, пообещала Лери и спросила: Встать можешь? Нельзя долго на снегу лежать.
Михаэль приподнялся на локтях, потом с явным усилием сел, его широкое лицо покраснело от натуги, а сине-зеленые глаза потемнели от боли, дыхание участилось. Лери, сидя на коленях, напряженно кусала губы, с болью наблюдая за мужем всё-таки контузило.
Где болит? тихо спросила. Так же тихо последовал честный ответ:
Спина болит. Весь поясничный отдел.
Понятно. Полежи ещё.
Михаэль со стоном улегся обратно, Лери сползала за сумкой встать на ноги она почему-то не решилась притянула её к мужу и, устроившись рядом, принялась изучать содержимое сумки, выкладывая предметы на снег. Так, что у них есть? Смена женского нижнего белья, книга, видеокассета, упаковка влажных салфеток, бутылка воды. Пара свитеров, папка с бумагами. Во второй сумке, помнится, были вещи Михаэля и портмоне. Еду они с собой не брали, рассчитывали пообедать в Инсбруке, в ресторане «Золотая крыша». Конечно, кто же знал, что их птичка в лобик поцелует Выложенные вещи Лери сложила обратно в сумку и проверила карманы, в них нашлись семечки, носовой платок и крошки от печенья. Лери тоскливо посмотрела на некурящего мужа, его, конечно, бесполезно спрашивать есть ли у него спички-зажигалка-огниво. Но на всякий случай спросила. После ревизии михаэлевых карманов они стали счастливыми обладателями чудесного швейцарского ножа. Кроме него в карманах пиджака и куртки обнаружились: початая плитка шоколада, засохшая мандариновая шкурка, носовой платок и бумажник.