Почему ты думаешь, что твои гм васпы не будут искать нас ночью?
Ночью васпы спят, объяснил Ян. Разве люди не делают того же?
Виктор сплюнул. Ему показалось, что васпа улыбается.
Вскоре под подошвами захрустел ледок.
Не знал, что здесь болота, обратился ученый к своему спутнику. Когда мы шли к цитадели, ничего подобного не обнаружили.
Болота подступают с запада, пояснил Ян. Здесь они совсем мелкие. Все равно опасно. Те приходят из глубоких.
Кто? спросил Виктор.
Ян не ответил и указал вперед.
На пригорке лежал Дерек. Он был совсем белый и окоченевший, небрежно засыпанный снегом и хвоей. На виске коркой запеклась кровь.
Один удар. Колкий, как укус змеи.
Он не мучился, без эмоций, констатируя факт, произнес Ян.
Виктор сжал кулаки. Ком в горле появился снова.
Я хочу похоронить его, начал он, но Ян схватил его за плечо.
Нет, возразил он не терпящим пререканий тоном. Это откуп.
Сил на сопротивление не осталось. Виктор вытер варежкой слезящиеся глаза и побрел к вездеходу.
Внутри ничего не изменилось. Валялся пустой походный чайник, в термосумке лежали консервы, в кружке застыл недопитый чай. Будто ничего не произошло. Будто вот-вот откроется дверь и в вездеход первым впрыгнет Савелий, опустит руки и примет хохочущую Мириам, потом войдет Монгол, усмехнется в ус и скажет: «Что расселся, профессор? Наливай, обмоем твое открытие».
Виктор в изнеможении опустился в кресло. Дремота подмяла под себя, оглушила. Он почувствовал, будто проваливается в теплую вату. Хотелось спать, но спать было нельзя: рядом находилось одноглазое чудовище, для которого человеческая жизнь значила меньше, чем жизнь комара. Усилием воли Виктор заставил себя разлепить отяжелевшие веки.
Ян стоял рядом и протягивал ему открытую банку консервов:
Ешь.
Виктор послушно зачерпнул ложкой, проглотил, почти не почувствовав вкуса.
Умеешь управлять?
Он не сразу понял, о чем говорит Ян, а осознав, с сомнением качнул головой.
Не знаю не очень хорошо. У нас было два пилота. Оба мертвы.
Ян пожал плечами.
Не страшно. Разберусь. Я знаю многие виды вашей техники. Сейчас нужно пережить ночь. Нужно тепло.
Можно включить печку, сонно ответил Виктор. Но я не знаю, на месте ли ключи
Словно отгородившись от происходящего, он медленно поглощал холодную тушенку и будто в тумане видел, как Ян выходит из вездехода, как это было видно в переднее стекло идет к лежащему на снегу Дереку, как обшаривает его куртку и возвращается назад с ключами. Наконец мерно загудел двигатель, а потом и вентилятор, нагревая оледеневшую кабину. Виктор более осмысленным взглядом оглядел машину и увидел, что Ян сидит в стороне и сосредоточенно перебинтовывает раненую ногу.
Сейчас, в свете электрической лампы, он уже не казался таким страшным. Виктор не отличался атлетическим телосложением, но и по сравнению с ним Ян выглядел довольно щуплым. Еще у него оказались слегка оттопыренные уши, почти незаметные на бледном лице веснушки и белесые, под стать волосам, брови. Если бы не паутинные нити шрамов, выбегающих
из-под кожаной повязки на щеку, заурядное, совсем не старое лицо.
Закончив, Ян встал и неспешно захромал к шкафчику с вещами и припасами, выгреб оттуда спальники и ватные одеяла, которыми участники экспедиции укрывались во время сна, достал пакет лапши, оглядел, отбросил в сторону. Хлеб постигла та же участь. Наконец вытащил коробку рафинада. Достал один кусок, понюхал, потом лизнул.
Сахар, довольно сказал он.
Засунул кубик в рот. За первым отправился второй.
А потом что? спросил Виктор. Когда пройдет ночь?
Уедем.
Куда?
На юг.
Если тебе нужно на юг, сказал Виктор, почему ты не отправился туда сам?
Не могу. Ты чужак здесь. Я чужак там, пояснил Ян, хрустя сахаром.
И для этого тебе обязательно нужен я?
Обязательно. Ты поведешь меня. Научишь, как жить в большом городе. Подумал и добавил: Уже ничего не исправишь. Договор на крови. А теперь надо поспать. И видя, что Виктор открывает рот, чтобы возразить, добавил: У тебя пара часов. И если вдруг у тебя появятся мысли о том, как избавиться от меня, настоятельно рекомендую передумать.
4 Аспирантка
Проснувшись, первым делом она отметила два факта: первый выпивать она не умеет совершенно, и второй ее карьера на поприще науки завершилась.
Вот и вчера, оплакивая неудачу, Лиза сидела на кухне своей подруги Вероники, размазывала по щекам слезы и жаловалась, что ее никто не понимает, на кафедре разгромили ее доклад как лженаучный, а руководитель Пеш домогался грязным образом.
Трогал меня за колено! с ненавистью говорила Лиза. Представляешь? Положил свою мерзкую лапу мне на колено! Ты только подумай!
Вероника сочувственно вздыхала и подливала подруге шампанское. Такими темпами Лиза очень быстро напилась до состояния, когда горе от пережитого унижения вытеснила забота о том, как бы дойти до кровати на собственных ногах.
Теперь наступил новый день, а вместе с ним груз забот, отодвинутых на второй план, навалился с новой, пугающей силой.
Что же мне теперь делать? спросила себя Лиза.
Всю свою жизнь она стремилась стать кем-то. Стать лучше.