Надо было лучше обработать, сказал он. Выйдите пока из блока. Марта, подойди!
В дверях Виктор столкнулся с той самой женщиной, что брала у него кровь.
Простите, машинально пробормотал он и в изнеможении опустился на скамью.
«Да пошло оно все! в сердцах подумал Виктор. Пошло оно все с ульями, с болотниками, с васпами, да и с Сумерками в придачу! Господи, я бы сейчас все отдал за горячую ванну и чистую постель».
Он устало потер лицо и тут только вспомнил про офицерский стек Яна. Виктор осторожно взял его в руки. Это был гладкий прут толщиной примерно в два пальца, оканчивающийся узким лезвием длиной чуть больше ладони. Сейчас на нем виднелись следы запекшейся крови.
Виктор снова почувствовал подступившую к горлу дурноту и отвернул стек острым краем от себя, продолжая нервно поигрывать прорезиненной рукоятью. Большим пальцем он нащупал какое-то мягкое углубление на торце, которое тут же машинально нажал. Лезвие исчезло.
Виктор удивленно моргнул. Он снова повернул к себе стек другим концом и осмотрел тщательно. Теперь он увидел узкий и почти незаметный разъем. Тогда Виктор нажал на рукоять снова. Лезвие выскочило из паза и остановилось в нескольких сантиметрах от его лица.
Совсем как жало.
Из бокса вышел доктор, и Виктор подскочил.
Как? сорвалось с губ только одно слово.
Он жив, сказал доктор, помолчал и добавил: Пока.
Он ранен?
Несущественно. Неглубокие порезы на животе и груди. Но их мы зашили. Рану на ноге тоже Скажите, это было огнестрельное ранение?
Виктор сразу понял, о чем хочет спросить доктор, и согласно кивнул.
Да. Пулю он вынимал сам.
Понятно, ответил врач. Я так и думал. Вы знаете, эти болваны самоуверенны до идиотизма, когда дело касается антисептики. Пуля засела, по-видимому, глубоко, а операция вряд ли была произведена стерильно
Это ведь не сепсис? Виктор наконец сказал то, что давно вертелось у него на языке.
О нет, не волнуйтесь! отозвался врач. Это могло быть им, но все обошлось. Как ни крути, организм у этих э-э-э существ достаточно крепкий. Но вот что я хотел спросить Доктор сделал паузу. Снял очки, подышал на стекла, протер рукавом и снова водрузил на переносицу. Марта сказала, что делала ему укол, наконец сказал он. Точнее, два. В одном была ваша кровь. В другом что-то еще вы не знаете, что именно?
«Это лучше лекарства»
Я не уверен точно, растерянно ответил Виктор. Какая-то жидкость Она была у него в колбе, на шее Он сказал, что это какая-то эссенция. Так он ее назвал. Эссенция Королевы.
«А теперь ее не было. И Ян умрет менее чем через двадцать четыре часа».
Но если дело не в ранении и не в заражении крови, тогда
Что же с ним, доктор?
Анафилактический шок.
Круглыми от удивления и непонимания
глазами Виктор смотрел на врача.
Мне думается, он принял яд, пояснил врач. Скорее всего, яд какого-то насекомого. Либо в очень большой, либо в очень концентрированной дозе. Мы ввели ему раствор адреналина и гидрокортизона, но улучшения пока нет. Вы не знаете, почему он сделал это?
Виктор молча покачал головой. В животе снова заворочался неприятный сгусток в преддверии беды. В правой руке появился зуд, и он неосознанным движением поскреб ладонь ногтями.
«Но разве Рихт не говорил что-то про иммунитет?» вдруг вспомнил Виктор.
Постойте, вслух сказал он. Но ведь он ввел себе и мою кровь? Ведь это что-то для них значит, так?
Знаете, я не силен в биологии васп, с сожалением ответил доктор. Могу только предполагать, что таким образом он пытался вакцинировать себя, он вздохнул и покачал головой: Я знаю, как лечить людей, но здесь он не совсем человек, понимаете? Боюсь, если ваш товарищ впадет в состояние комы, мы больше ничего не сможем для него сделать.
Виктор почувствовал слабость в ногах и снова опустился на скамью.
Зачем он вообще это сделал?
Как раз об этом я спрашивал у вас, ответил доктор. И мой вам совет: последите лучше за своим здоровьем. А мы пока проверим вашу кровь на инфекцию.
Это еще зачем? спросил Виктор.
У вас раздражение и отек на правой руке, указал врач. Видимо, его кровь попала в ваш организм. А васпы ядовиты.
Что?
Виктор с пристрастием оглядел ладонь. Действительно, в районе крестообразного шрама виднелась припухлость, и кожу покрывали мелкие красные пупырышки крапивницы.
И насколько они ядовитые?
Примерно как осы, улыбнулся доктор.
Виктор промолчал и вспомнил спор солдат: «Это проявляется не сразу или не проявляется никогда»
Не проявляется что?
Что значит быть хозяином васпы? спросил Виктор.
Я не знаю точно, вежливо ответил доктор. Даже излишне вежливо. Так разговаривают со смертельно больными, обещая скорое выздоровление, но хорошо понимая, что человек уже обречен. Виктор схватил доктора за рукав:
Скажите!
Тот аккуратно отнял руку и ответил со вздохом:
Это какой-то старый ритуал. Настолько старый, что сами васпы его не помнят. Я сам только раз видел хозяина васпы. Когда только приехал фельдшером по распределению в Опольский уезд, в деревню Клыково. Бедного старика считали колдуном, а он бредил совершенно фантастическими небылицами об осах и живых мертвецах, о Королеве, притаившейся под куполом улья. Он говорил, что заключил договор давно, очень давно, чуть ли не после войны. Теперь его васпа мертв, поэтому и он скоро умрет.