Что значит "пушечное мясо"?
Олег тяжело вздохнул.
Нас гонят вперед, как живые щиты. Отправляют в здания, на улицы. Если там мутанты, они бросаются на нас первыми, а эти твари спокойно отстреливают их издалека. Если выживешь молодец, но чаще всего просто сдохнешь.
Я огляделся по сторонам, затем перевёл взгляд на Олега.
Где девушка, которая была с нами? спросил я, стараясь не выдать дрожь в голосе.
Олег отвёл глаза, а Валерий зло сплюнул.
Если повезёт, то уже мертва, процедил он. Эти уроды притащили кучу студенток из ВГУЭСа и медунивера. Творят с ними он стиснул зубы, но продолжил. Крики слышны даже отсюда.
Я почувствовал, как по венам разливается ледяная ярость. Сволочи. Животные.
Нам нужно выбираться, глухо сказал я, сжимая кулаки так, что ногти впились в ладони.
Нужно было выбираться. И как можно скорее.
Глава 7: Ломая волю
Я никогда не думал, что окажусь в таком положении. Всё произошло слишком быстро. Ещё неделю назад я жил обычной жизнью, учился, строил планы. Теперь же мир превратился в чудовищную бойню, а я стал одним из загнанных зверей, которому приходится выживать любой ценой.
Как там родители? Брат?
Они в Новосибирске. Когда всё началось, я пытался дозвониться, но сеть легла. Потом стало не до того. Я не знал, живы они или нет. Мысль о том, что они могли погибнуть, пробирала до костей. Я ведь даже не попытался добраться до них. Оправдания были слишком далеко, слишком опасно, нужно сначала выжить самому Но в глубине души я понимал: я просто боялся узнать правду. И этот страх грыз меня изнутри, разъедал изнутри хуже голода.
Я медленно пошевелился и почувствовал что-то странное. Бок больше не болел так сильно, как раньше. Я приподнял рубашку и замер. Рана, которая ещё недавно пульсировала огненной болью, теперь была почти затянута, остался лишь неровный шрам. Я потрогал кожу гладкая, будто прошло несколько недель, а не пару дней. Что со мной происходит? Я восстановился быстрее, чем должен был но как? Это ненормально. Моё тело меняется но в кого? В что?
Я стиснул зубы, снова поднял голову. Камера была темна, но я мог различить силуэты. В углу лежал Слава всё ещё без сознания. Его дыхание было тяжёлым, но стабильным.
А вот другой вопрос тревожил меня куда сильнее.
Где Диана?
Я резко сел, несмотря на боль, и сжал кулаки. Они забрали её? Убили? Или или что-то хуже? Грудь сжалось от ярости. Дыхание участилось. Я не знал, что хуже неведение или собственное воображение, рисующее самые ужасные картины.
Какой смысл во всей этой борьбе, если тебя в любой момент могут сломать? Смысл в том, чтобы не дать им этого сделать. Меня били, но я всё ещё жив. А если я жив, значит, у меня есть шанс.
Я медленно провёл пальцами по шраму на боку. В голове крутилась одна мысль: "Я не позволю им решить мою судьбу. Я сделаю это сам."
Я должен выжить. Ради родителей. Ради брата. Ради Кости. Ради Дианы, если она ещё жива. Ради себя. И ради мести.
Глухой стон заставил меня обернуться. Слава зашевелился, поморщился, потом резко закашлялся. Его лицо было покрыто синяками, один глаз заплыл. Он попытался приподняться на локтях, но тут же осел назад.
Чёрт прохрипел он, пытаясь сфокусировать взгляд. Где мы?
В аду, мрачно ответил я.
Слава моргнул, потом заметил двоих других узников. Это были бывшие охранники СИЗО. Один из них, лысый крепыш с перебитым носом, кивнул.
Очухался, салага? Добро пожаловать в наш уютный уголок.
Что произошло? Слава с трудом поднялся, опираясь на стену.
Второй охранник, худощавый, с русыми волосами, устало вздохнул:
Нас используют как живца. У этих уродов нехватка припасов, оружия, алкоголя, баб. Они устраивают вылазки, а мы идём первыми. Если где-то прячется мутант он бросается на нас. Они же спокойно отстреливают его с расстояния. Нам даже палку не дают, так что вариантов у нас немного.
Проклятье Слава закрыл лицо руками.
Я собирался задать новый вопрос, но скрип двери прервал нас. В камеру ввалились пятеро уголовников, вооружённых огнестрельным оружием. Один был массивный, с коротким ёжиком, сжимал в руках автомат. Другой щуплый, но с колючими, злыми глазами, держал пистолет. Третий долговязый с вытянутым лицом, медленно поглаживал дробовик. Четвёртый, грузный, с лысым черепом, закинул на плечо помповое ружьё. Пятый, худой с нечитаемым выражением лица, держал тесак. Они переглянулись и ухмыльнулись, видя наш страх, а затем медленно двинулись вперёд, заполняя собой тесное пространство камеры.
Ты. Пошли, кивнул ёжик на одного из охранников.
Тот побледнел, но встал, не подавая виду. Он знал, что сопротивляться бесполезно. Его вывели, дверь заскрипела снова.
Ну а с вами, сукины дети, у нас отдельный разговор, ухмыльнулся долговязый. Вы убили наших братанов. Это была ошибка.
Он шагнул вперёд и с силой ударил Славу в живот. Тот согнулся, задыхаясь. Я попытался броситься на него, но тут же получил удар сапогом в грудь. Меня впечатало в стену, воздух вышибло из лёгких.
Запомните, мрази, зло прошипел ёжик, нагнувшись ко мне, мой кореш сдох из-за вас. Я сделаю так, что вы будете молить о смерти.