Стены, медленно перетекавшие в потолок, имели коричневый, древесный окрас, отчего складывалось ощущение, словно дама оказалась в лесной дубраве. Потолок и стены не имели чёткой границы перехода, и комната прямо на глазах приобретала мягкие и обтекающие формы. Единственная комната в гостиничном номере не изобилировала помпезными и роскошными вещами, отвечая только принципу практичности.
Взор девушки пал на мебель, со скрупулёзностью изучая всё возможное. В самом углу своё место заняла телевизионная панель-проектор. Её суть заключалась не в трансляции на экран, а создание голограммы высокого качества прямо в воздухе, при возможности отражать её на предметы. Так же, с помощью специальных распознавательных датчиков с голограммой можно активно взаимодействовать, непринуждённо изменяя изображение.
У стены, по правую руку от девушки, место отобрала широкая тисовая двуспальная кровать. Застеленная белоснежным бельём она представляла сущность аккуратности постояльца, ибо кровать он всегда застилал сам. Спальное место предстало столь широким, что между входом и местом у единственного окна, служил единственный узкий проход, сжимаемый размашистым комодом с шестью отделами и умным зеркалом, представленным над ним.
Гостья метнула взгляд в сторону зеркальной поверхности и тут же узнала его. Зеркало «Умка», представило собой наслоение из множества специальных пластинок, работающих и как видеокамера и как преобразователь изображения. Стоило нажать всего несколько кнопок на панели под зеркалом, и оно в секунду исказит изображение под любые нужды владельца.
В комнатке девушка узрела единственное зеркало, занявшее свою позицию рядом с окном, занавешенным тюлями и занавесками.
Внезапно дверь возле телевизора поднялась, забираясь в коричневый кусок стены, издавая истошное звучание механической работы. Когда неотличимая от остальной стены, дверь вобралась, из образовавшегося помещения на тёмно-бардовый ковёр ступил подошвой туфлей, мужчина.
Как только вошедшая девушка разглядела значимые черты его образа: чёрный, вымытый и оттого приобрётший схожесть с сеном, короткий волос, лишь слегка касавшийся уха; утончённые грани лица, гармонично сочетавшиеся с эффектом вытянутости; тонкие губы, под которыми начинала пробиваться волоски аккуратно прибранной бородки; и водянистые светло-голубые глаза, в которых за долгое время зажегся свет надежды, то на её губах, не теряя секунды, расцвела улыбка.
Почему так долго не открывал? Голос дамы
доносил до ушей мужчины игривое и несерьёзное возмущение.
Парень посмотрел на то, как вырядилась его знакомая, отчего ему стало ещё приятнее от встречи с ней. Ничего лишнего или излишне приторного. Неяркие красные туфли касались пола, прикрываемые слегка чёрным платьем. Волосы её закручивались в аккуратные локоны, ниспадавшие на плечи, а карие глаза сияли подводкой и выразительной тушью, что только придавало девушке ощущение таинственности и загадочности.
Яблоко мыл, подняв руку, в пальцах которой сжималось алый, налитый и сочный фрукт, по-простому дал ответ мужчина. Будешь?
Гостья осмотрела мужчину, находя в нём обычного и простого парня, не склонного к показухе, гордыни и самолюбию, которые проявляли гомосеки, чтобы попетушиться перед своими партнёрами. Аккуратная и наглаженная рубашка идеально садилась на нетолстое тело парня, при этом, не заправляясь в брюки, отчего парень казался ещё стройнее. Выглаженные до состояния стрелок брюки накрывали чищеные до блеска туфли.
Эрнест, конечно буду. Легко, не завлекая, но игриво и с лёгкой улыбкой дала свой ответ дама, всё продолжая легко улыбаться.
Хорошо, Эбигейл. Сейчас нарежу и принесу тебе. А ты, пожалуйста, присядь на кресло.
Девушка направилась к креслу. Она пробежала через узкий вход и поспешила расположиться в кресле, обитом приятным гладким кожаным покровом, от прикосновения с которым кожа Эбигейл содрогнулась, а сам разум гостьи поспешил уйти в воспоминания недавнего времени.
Что ж, девушка искренне радовалась тому, какой предстал перед ней Эрнест, ибо первые часы после возвращения из коммуны его лик отразил все уровни девяти кругов Данте, которые описал сам древний поэт.
Эбигейл спросила, что там случилось, но Эрнест дал только один ответ: «Нет больше Маргарет, есть только Марга». Но потом, похоже, парень смирился с вечной потерей своей жены. Она для него не просто умерла, а потеряна навсегда, ибо есть то, что хуже смерти продаться либеральным псам, ходящим под знаменем порока. Парень просто принял факт отсутствия жены и стал жить дальше, задвинув неприятную ситуацию в дальний ящик души, забыв про всё это.
Ох, Эби, аккуратней. Выйдя из второго помещения и протягивая часть яблока, сказал мужчина. Оно ещё мокрое. Аккуратней, а то испачкаешься.
Ой, да ладно. Забирая блюдце с разрезанным фруктом, бросила Эбигейл. Лучше расскажи, как тебе эта комната, номер?
Намного лучше, чем прежний номер.
Ну, так, Корпорация тебя хвалит. Ты бы знал, как радовались в руководстве, когда узнали, что ты там сделал, а когда пришли последствия. Тебе только одним броском удалось сэкономить несоизмеримое количество денег, не убирая улыбки, сияя светом счастья из глаз, твердила девушка. Когда ты рассказал о том, что натворил, я думала, тебя просто уберут с поста парламентёра.