Слишком сложно. Мрачно изрёк Габриель, подперев подбородок ладонью. И зачем нужно гнать всех несогласных с этой концепцией.
Потому что переход к Свободе невозможен без подавления антисоциальных элементов её отвергающих! Исказив лицо в ярости, вскрикнуло Марьяна. Наше своенравное и вольное во всём общество, прежде чем стать абсолютно Свободным должно отчиститься от шелухи, его окаймляющей, подобно рабским кандалам и чугунным цепям. И потерев грудь, Марьяна договорило. Сейчас построен базис, осталось только идти через окружение развитости институтов Прав и жить в мире «развитого либерализма».
И когда же будет свершён переход?
В тот момент, когда слуги и прихвостни государства повергнуться бюрократией народной, когда все граждане станут безотносительно едины в своём стремлении получить удовольствия, за секунду после того, как наши граждане отринут все мысли и идеи, противоречащие Свободе. И тогда все сплетутся в едином вихре освобождения, лишившись нужды в семье, традиции, государстве и прочей анти вольной ереси.
И сколько ещё ждать осталось?
О, я понимаю ваше нетерпение перейти к полной Свободе, с улыбкой полной безумия, начло твердить существо. Но подождите, ибо концепция «Развитого Либерализма» предполагает, что вы должны насладиться всеми преимуществами свободно-общественного социального строя. Именно «концепция» должна показать, как государство, смываемое порывом Свободы, должно отойти на второй план, него пока его существование необходимо, как площадки реализации наших целей. Погодите и насладитесь вдоволь, тем, что оно вам предполагает. Пока возводятся институты общественные, оно должно поработать на нас, а значит, и сохранятся на оставшиеся мизерные участочки мировой истории этот тоталитарный угнетатель.
Внезапно в купальнике у рассказчика зазвенел телефон.
Пара минут разговоров и Марьяна, попрощавшись со всеми, поспешило покинуть аудиторию. Габриель, памятуя о сути кавардака, в котором оказался, сделал вид, что всё нормально и не удивлён «проповедью». Но всё же Лютер видел некую угрюмость. Как на его лице повисла маска удивления, глаза расширились, и в них засияло ошарашено изумление, накрывшая душу.
Габр, чему ты так удивлён?
У нас в на границе с Рейхом не было такой систематизации безумия, Лют.
Привыкай. Оно не сказало, но суть концепции взять всю либеральную чушь и дерьмо, да и предать этому красивый вид. Привыкай, таков наш «свободный» мир.
Глава четырнадцатая. Апогей мизандрии
«Все мужчины являются угнетателями с рождения, ибо живут и существуют только для этого. Никогда и ни в какие времена мужско-ориентированные гендеры не были и не станут союзниками для женско-ориентированного гендера.
Сам факт их существования является угрозой для женщин. Каждый взгляд их таит скрытое насилие и чувство совершенства. Смотря на нас они представляют, как станут эксплуатировать. Когда эти существа просят нас улыбнуться, то от нас требуют эмоционального обслуживания. Подсказать что-нибудь это есть обслуживание информационное обслуживание мужско-ориентированного гендера. Они только и видят в нас слуг своих потребностей и самим своим существованием заявляют о собственном превосходстве над нами.
Но что же делать для нас женщин и женско-ориентированных гендеров? Быть наглыми и настойчивыми. Лезть в то, что всё ещё зовётся погаными словом «семья». Вырывать оттуда всех тех, кто похож на нас, и гноить любого «маскулита». Наша священная задача изолировать, загнать и забить любого мужско-ориентированного гендера.
А в этом деле нам поможет Культ Конституции. Именно он стремится помочь в нашем великом деле установления равенства и Свободы. Именно Культ приструнит всех угнетателей к ноге. Да, если мужско-ориентированные гендеры находятся под пятой Культа Конституции и надлежащих организаций, зовут себя феминистами, то можно их принять в наш мир, но с опаской.
Будущее будет за нами!»
Предисловие из «Великой Матриархальной Конституции».
Небосвод покрылся толстой пеленой серого облачного одеяла, Настолько грузный, серый, тяжёлый, похожий на бетонный навес, облачный покров внушал в каждого жителя этих мест уныние и печаль, соизмеримую с чувством тотальной обречённости. Но вот жительницы здесь себя чувствовали уверенно и даже радостно, подобно тому, словно находятся в земном эдеме.
В Либеральной Капиталистической Республике не приветствовались слова «мама и «папа» в обороте, наряду с обращениями «девушка» или мужчина», мисс» или «сэр». Но вот если представительница женско-ориентированный гендера сама себя называет «девушка» и пишет на одежде, обращайся ко мне «мисс», то это только приветствовалось, как величайший акт выбора свободы в гендерном самоопределении. Только обращение к личности по гендерному признаку оскорбительно, но не само нарекание.
И сей край, находившийся прямо посредине Скандии (Скандинавский полуостров), ровно между Северо-скандинавской Теократией, Южно-скандинавской Технократией и Восточной Бюрократией. Зажатая со всех сторон Фенменистская Матриархальная Республика, или просто «Скандийский Матриархат», выступала прибежищем для всех, кто считает себя девушкой и вступивших в какую-нибудь феминистскую организацию, и неважно в какую. Главное факт «членства в великом деле освобождении женщин от влияния наследников минувшего дряхлого патриархата». Без этого, казалось бы пустякового факта девушку даже не станут оберегать, будь то от реального насилия или излишних придирок со стороны Механизма Свободы (Правительства). Приверженность идеям ультрарадикального феминизма разделила женщин на «своих», то есть оберегаемых, и «чужих», представлявшиеся в глазах феминисток тупыми курицами, отвергающими собственные права и свободы.