И свести с ума Рафаэля. Вот это я понимаю, в словах зазвучали ядовитые нотки сарказма, целеустремлённость. Наверное, мало кто в истории, так улучшал свой социальный статус.
Это политика, парень. Мы захотели, мы сделали. Я не виноват в том, что мои «напарники» потеряли бдительность и Рафаэль порезал их, как свиней на бойне. И на секунду примолкнув, Ротмайр воскликнул. Но хватит о делах прошедших. Что было, того нет. Лучше скажи мне на милость, почему ты решил перемещаться отсюда? Мы ведь только обосновались. Какой такой ужас напугал тебя, что ты уже бежишь отсюда, поджав хвост?
Глаза Эстебана наполнились бессильным гневом. Слова теперь подобны стреле попали в самую суть, самое сердце. Командор чувствовал правильность выводов своего «друга», знал, что он прав. Бежать оттуда, куда ты только что пришёл по меньшей мере, странно, ну а в абсолюте похоже на испуг. Но ведь Эстебан знал, что не боится всей либеральной чумы, в её тысячи безумных ликах. Он не для того прошёл десятки битв, Великую Пустошь, Африку, трущобы и побег, чтобы страшиться тех, кого ненавидит всеми фибрами души.
Ярость, подобная очистительному огню воспылала в разуме, но тут же столкнулась с холодным осознанием тяжести и важности собственного долга. За него отдали собственную жизнь Марк и Сцилла, дабы он мог сохранить жизнь Габриеля и оградить его от
ересей и безумия. И чувство долга говорило одно бежать из этих проклятых мест, но куда?
Ротмайр словно чувствовал мысль Командора. Он тщательно смотрел в его нефритовые глаза и читал сознание, как открытую книгу. Годы в политике научили бывшего Верховного Лорда за минуты изучать людей досконально.
А-а-а-а, это всё из-за того парнишки? Габриеля, вроде.
Командор бросил неодобрительный взгляд, полный смущения и негодования от услышанного.
Не смотри на меня так. Мне рассказал обо всём Антоний более подробно, чем ты тогда в камере, и правильно сделал. Ты должен знать, что твоя жизнь, чёрт побери, не ограничивается одним лишь долгом. Ты спас его несколько раз и разве этого недостаточно для выплаты долга? Слышал выражение «За равное воздаётся равным». Ротмайр, говоря, смотрел на выражение лица товарища, но видел лишь там бурю противоречивых эмоций и чувств, отчего продолжил говорить, вцепившись ладонями в кресло. Эстебан, ты знаешь, что мы позаботимся о пацанах и девчонке, чтобы то ни было. Но и они уже взрослые, и имеют свою голову на плечах и сами могут отвечать за себя.
Позаботитесь, говоришь, голос Эстебана наполнился дрожью, как за тем парнем? Как там его звали вроде Артий.
Мы тогда сражались против ассасинов. Не сравнивай. Я говорил про иное. Если к ним на улице полезет какой-нибудь педик или раскрашенный изуродованный псих, то клянусь, голос сидящего в кресле сделался грубее и злее, я ему собственноручно отрежу пальцы. Ты меня знаешь, я это сделаю.
Губы Командора растянулись натужной улыбке. Он впервые видит и слышит, как Ротмайр угрожает расправиться с уличными «Вестниками Свободы» и что тот вообще о них знает. Парень понял, что слишком многого не знает о своём недавнем сокамернике и друге, вечно имеющего матёрый видок.
Эстебан, тебе нечего бояться, ибо ты знаешь, что твой парень сможет отмахнуться от той мерзости. Ты же читал, документы Корпорации и знаешь, что теперь ребятки находятся под её защитой. Или твоя вера дала трещину?
Командор отпрянул духом. В его душе пламенем пробежалось негодование, выталкивающее из него всякую апатию и уныние.
Гневом праведным ковался моей веры нерушимый щит. В речах мужчины явно ощущалось огниво фанатичной веры. Ты прав, пока шевелиться не надо.
Ну, ты прям литанию зачитал. Кинул Ротмайр и в одно мгновение перешёл на вопрос. А куда ты отправил ребяток и вместе с ними Маликом с Антонием?
Прогулочная экскурсия. Они просились посмотреть на мир, где царит свобода. Говорили, что «стоят на пороге открытий нового сознания». Я их и отпустил под надзором Антония и Малика. Скоро должны вернуться.
И словно вторя словам Эстебана замок двери щёлкнул, ручка шевельнулась и дверь распахнулась, впуская владельцев квартиры.
Первыми вошли ребята, одетые в свою привычную одежду, которую унесли ещё с «убежища» на границе Но вот лица стали иные. Элен, Верн и Габриель: их лица отражали глубокую безнадёжность и массу отвращения, словно они воочию ощутили мозгом и глазами адскую бездну, коснувшуюся их душ и сердец холодными склизкими пальцами.
Ротмайр ощущая суть мрачных ликов в поучительную издёвку произнёс:
Ну, ребятки, как вам по вкусу «свобода»? Увидели, к чему могли вас привести ваши подпольные действия в Рейхе?
Эстебан переместил взгляд, став скрупулёзно рассматривать другого юношу. Лик Алехандро отражал те же мрачность и отвращение, но более слабо. А так же в его глазах тёмным, неуловимым призраком проскочил фантом тайного безумия, словно ад посадил свою искру в душе парня. Командор оставил этот образ в своём сознании и почувствовал, что в будущем это всплывёт. Созреет и даст мрачный восход
Я никогда не видел столько разврата на квадратный метр. Раздражённо и потрясённо заявил вошедший Малик. Как люди могут жить в грязи собственного разврата?