Ну и наконец, самое страшное и мерзкое правонарушение вашего подонка
А то, что она называет моего ребёнка «подонком» нормально? возмутился отец.
Свобода слова! воскликнула юристка.
А если я её обматерю или унижу?
Это будет уже оскорбление чувств либерально-прогрессивных «вестников свободы».
Тише так вот, он посмел заявить, что наша Конституция является в доработках.
А здесь нет правонарушений, неожиданно заявил мужчина, считавший себя женщиной.
Как нет!? громогласно удивилась учительница. Это же сомнение в Конституции!
Ладно, хватит, оборвал набирающую силу тираду служащий Гранд-Ювенального Управления и, повернувшись к отцу семейства, задал вопрос. Вы кто приходитесь ребёнку?
Я папа, отец.
Служащий управления лицо обратил в гримасу отвращения, словно попробовал на язык кислый лимон.
Ну, вы же знаете, что эти слова не одобряются в нашем обществе. Это может обидеть феминисток, ЛГБТПАиПНА и все остальные гендеры или идейные представительства о семье и особенно это оскорбляет членов антисемьи. Поэтому, не нужно. Не следует себя так называть. Именуйте себя как Родитель Мужеподобного Гендера.
Но в законе, же нет прямого запрета на эти слова, возмутился отец.
Просто, не нужно, чуть искривив губы в кривой улыбке, начал слуга Управления и продолжил. Я пришёл вас известить у меня повестка в суд.
Мать, от услышанного упала на диван, а слуга бесчеловечной системы, что именовало себя «добром» и прикрывалось благими намерениями, продолжил:
На вас подали коллективный иск в суд следующие федеральные службы: Министерство Феминизма и его Антисексистское Управление, Гранд-Ювенальное Управление по этому же субъекту, Министерство Свободы и его управление Подавление элементов «вредящих свободе». Также, к ним присоединились следующие региональные органы: Министерство Свободы и Министерство Феминизма Норманнского Демократического Княжества, и все их управления, и чуть выдохнув, слуга Управления, желая поскорее закончить эту фантасмагорию, продолжил. Ну а также к ним присоединились: «Союз ЛГБТПАиПНА», «Феминистское содружество», «Антисексистская ассамблея» и «Комитет по правильному воспитанию».
И после того, как список всех недовольных был оглашён, человек из Управления подал повестку и попросил расписаться. Когда отец семейства ставил подпись, один из собравшихся, исказив голос в неимоверно противном и писклявом голосе, выкрикнул:
Будете знать, суд встанет на нашу сторону! Вы больше не посмеете покушаться на нашу Свободу! В нашем идеальном мире нет места старым и архаичным ценностям! К чёрту мораль, у нас свобода, товарищи!
Работник Управления проигнорировал эти всплески эмоций и продолжил свою работу, заговорив уже более мрачным и тяжёлым голосом:
А теперь, на основании Федерального Закона «О
защите детей от противодействия вредоносным идеям» и Княжеского Указа «О соответствии стандартам свободы», вынужден изъять вашего ребёнка.
Эти слова пробежали подобно грому средь апрельского неба. Мать забилась в истерике и буквально умылась слезами, отец попытался воспротивиться, но понял одно лишнее движение и его могут посадить за «Противодействие процессам свободы и справедливости». Он отступил.
И напоследок одна из женщин, наполненная гордыней и спесью, кинула старую, как кости земли фразу «Встретимся в суде».
Юноша покинул собственный дом в семнадцать лет, за неосторожно сказанные слова, ведь как оказалось, мир свободы, и толерантности готовы были защищать целые легионы, которые порвут и сотрут в порошок всякого во имя добра, конечно.
Потом был суд, проходивший в здании Муниципального Суда Сообществ. Да, Министерства и Княжеская Администрация решили отдать судебное разбирательство в отросток гражданского общества Суды Сообществ, обойдя стороной государственный учреждения.
Естественно этот суд был с полнейшим разгромом проигран семьёй. Юноше становилось противно от одних воспоминаний про это дело. А потом, по решению суда, ему Корпорация, которая искала кадры для себя, выдала дом в совершенно ином субъекте страны Южный Диархат.
Парень был вынужден заключить соглашение с Корпорацией, что после обучения в ВУЗе он пойдёт работать на них, иначе юношу ждала судьба брошенного на произвол судьбы, и его единственным шансом на выживание стало бы присоединение к одному из сообществ, что он так ненавидел.
Его родителей было принято решение выслать из субъекта. Отец сразу нашёл для себя не престижную работу на отшибе всей страны в Восточной Бюрократии, что образовалась на месте старых государств финляндских.
Парень подловил себя на мысли, что всё это похоже на безумную сказку без конца, в которой он вынужден жить и даже университет был нечто что-то оплота местных сектантов свободы, готовящихся объявивших образования Муниципальной Студенческой Республики. Да, статьи Конституции, говорившие об Абсолютном Самоуправлении, это позволяли.
Внезапно все размышления и воспоминания юноши были развеяны второй волной истошного звука, исходившей от будильника. Это был сигнал того, что выходить из дома нужно через десять минут. Парень отключил устройство и решил скоротать время у телевизора, который, маленькой квадратной пластиной расположился в самом углу.