Спасибо, Матвей. Сокрушался Эрнест. Ты спас нас.
Да не за что. Бодро провещал старик. Если кто-то будет ещё донимать, зовите, мой охранники всегда выручат. С добродушной
улыбкой пошутил пожилой человек, тут же скинув улыбку. А вы не слышали последнюю новость?
Какую?
Да, под Микардо бой был. Говорят, что народ возле города одичал так, что людей сгоняли прямо в леса. Там они и построили свою цивилизацию. А теперь они сгорели в огне тех, кто его породил. Как будто издеваясь над всей либеральной действительностью, твердил Матвей.
Скажи, ты же пришёл не только для того, чтоб сообщить нам о новостях? Держа за талию свою возлюбленную, обратился Эрнест.
Да, я пришёл, чтобы вам сообщить о грядущих изменениях. Лик Матвея отражал все грани серьёзностей, обладающей на пике параноидального беспокойства. Мне сказали, что близок «Час Конца Найма».
Что? В один голос, вопросила пара.
Вы должны понимать, что наше государство живёт на основах идеи наёмничества всего и вся. Её выдвинул ещё «перволиберальник» Локк, как нам говорит история. Как вы думаете, сегодняшний визит этих сумасшедших был случайным?
Не знаю. Я ничего не знаю, с тех самых пор, как покинул «Центр Свободы».
Они тоже понимают, что грядёт «Великое Перезаключение Контракта». Слуга Корпорации встал с дивана, сложив руки на трости. Поймите, ещё Культ Конституции сказал, что с этим государством договор будет заключён на тридцать лет. Все понимают, что с уходящего исполнителя надо что-нибудь забрать, иначе потом будет поздно. Это шакализм в абсолюте.
Подожди, а зачем нам это?
Когда проходит «Час Конца Найма», все слуги государства автоматически складывают свои обязанности. Все ориентируются в этом смысле на Локка и его концепцию. Если государство результат найма, то когда прекращается срок действия договора, наступает анархия.
И?
Вы должны бежать. «Вестники Свободы» начинают думать, что момент «абсолютного либертинизма» вот-вот настанет и начинают отрываться во всю. И в первую очередь
На приспешниках всех тоталитарных институтов. Закончил Эрнест, прижав девушку чуть сильнее.
Государство по найму, стал издеваться над концепцией Матвей, искрив голос в сарказме и иронии, как считают они, это великая идея, согласно которой все институты «главного тоталитариста» служат идеям «либерально-гражданской бюрократии». Но у нас не получилось достойного и справедливого государства, ведущего грамотную политику. У нас получился безжалостное государство-наёмник, исполняющее волю против всех, кто не вошёл в круг избранных и бессильное, немощное против нанимателя. Чувствуя поддержку наёмника, те дикари, величающие себя «Вестниками Свободы».
Как это понять? Эрнест действительно не понимал того, о чём твердит ему Матвей, находясь так далеко от той кухни, где вершатся повседневные дела Корпорации и государства.
Это «теория абсолютного договора», выведенная из идей Локка. Она и лежит в бредовой концепции «Развитого Либерализма», где государство отомрёт, когда кончится срок контракта.
Так что нам делать?
Матвей развёл рукой, указав в сторону открытой двери и во всеуслышание заявил:
Бери свою Эбигейл под руку, и бегите отсюда. Неситесь как можно дальше. Член Компании призадумался, засуну руку в карман. Через секунду в пальцах, обтянутых кожаными перчатками сверкнула белоснежная бумажка, которую Матвей протянул другу:
Держи. Там адрес, он тебе будет интересен. На, держи, верни себе остатки семьи.
Глава двадцать седьмая. «Семья» в сборе переборе
«Семья? Что это для нас? Каково её место в мире, построенном на концепции Развитого Либерализма? Это есть вопросы, на которые нет точных ответов, дающих нам понимание этого дремучего института, которому место на кладбище истории. Что ж, ведомый всеми либерально-свободническими доктринами я попытаюсь описать её статус и динамику.
Первая, самая просвещённая и свободомыслящая семья есть уже не семья, а собрание граждан, объеденных лишь одной священной идеей освобождения от моральных оков, сдерживающих всякое развитие личности. Тут нет брачных уз, только единое понимание того, что лучше сплестись в экстазе прогресса. Матерей, отцов, детей, дедушек и бабушек нет, сама свобода отказывает в таких названиях, ибо они на протяжении тысячелетий оскорбляли тех, кто себя таковыми не считает. Звероформированные, ЛГБТПАиПНА, человекообразные андройды: все скрутились в танце освобождающей похоти, объеденив себя антисемейными узами. Да, тут нет семьи, ибо название сие прогрессивному явлению антисемья.
Но есть граждане, единящие себя не по старым дремучим тоталитарно-традиционным законам,
но и не вступившие за тонкую грань дарующей свободу антисемейной оргии. Мужско и женско-ориентированные гендеры, создающие одногендерные объедения, с целью любви есть ступень развития перед планкой освобождающей от всякой моральности. Одногендерные околосемья, где каждый их член сплёлся с агонией удовольствия и стал истинным адептом нашей великой Концепции, это путь к прогрессу Свободы. Их участников сей просвещённого объедения должно быть больше трёх, ибо свобода это явление массовое.