Да хочу. Исследуя карман своей куртки согласился Лютер, оборвав сборщика денег.
Первое что
Внезапно у дороги, возле которой расположился дом Лютера, пронёсся автобус, набитый «Вестниками Свободы» из «общества любителей поедания фекалий». Под общие дикарские крики и первобытные оры они выбрасывали из окон автобуса упаковки, полные биологического отхода.
Юноша успел вовремя увернуться, но вот поборник, который активно что-то рассказывал, попал под «Свободу проявления своей позиции». Отчего Лютер готов пуститься в смех, но всё же сдержал себя, и едва ли не срываясь на гогот, обратился к человеку:
Что вы там говорили про нововведения? А то я не совсем услышал из-за проезжающих.
Убирая «проявление самовыражения» с затылка, искривив голос в сдерживаемой ярости, собиратель денег сдержанно ответил:
Первое, что вам нужно знать, что согласно вчерашнему протоколу заседания Корпораций «для обеспечения рыночных нужд Корпораций на содержание дорог увеличиваются тарифы». Так же согласно Резолюции «Южного Потока», для «аккумуляции всех средств и улучшения рыночной эффективности» и реализационному постановлению Общества Улиц города Микардо у всех домов будут установлены специальные барьеры, которые будут регулировать: сможете ли выйти из дома или нет. Для того чтобы вы вышли вам нужно будет заплатить за пользование уличными системами. Ехидно улыбнувшись, в шутку склонившись, поборник добавил. Так что больше меня вы не увидите. Корпорация теперь будет следить за тем, выйдете вы на улицу или нет.
Ох, сколько вам нужно за улицу?
Три федерала или сорок тысяч диариев. Протянув руку, обтянутую в тканевую беспалую перчатку, произнёс мужчина.
Юноша нащупал в кармане несколько крупным монеток. Парень зацепился пальцами за три монеты и, вынув из кармана чёрной куртки, кинул их в ладонь поборника. Три монеты, блеснувших золотыми оттенками в тусклом свете солнца упали в ладонь человека и тут же скрылись под сомкнувшимися пальцами.
Я вас благодарю. Скоро нужда во мне отпадёт.
Лютер оставил порог собственного дома и быстрым шагом направился к ближайшей остановке. Юноша старался не смотреть по сторонам, чтобы не привлекать внимания своим странным видом. Да, джинсы, похожие на чёрные брюки, остроносые туфли, бежевая рубашка под чёрной курткой в Либеральной Капиталистической Республике: вся эта одежда для большинства населения носящих штаны с мотнёй до стоп, одетых в радужные перья, с намордниками на лицах или вовсе без одежды есть странные одеяния.
Вокруг пространство сжимали разноцветные, от количества наклеенных реклам, невысокие дома. Едва ли не в каждом доме расположилась какая-нибудь мастерская или ресторан. Тысячи, десятки тысяч красочных вывесок пестрели самыми различными «заманчивыми» предложениями: от покрытия всей кожей длинными шелковистыми волосами, до накачивания мышц такими препаратами, от которых человек становился похож на игрушку, накаченную воздухом.
Взгляд Лютера каждый раз падал на подобные вывески и юноша понимал, что все они подчиняются одному хозяину. Для видимости могут быть созданы и дочерние компании и «полунезависимые» предприятия не имело смысла. Все денежные потоки утекали в один карман и исполнялись приказы одного командира. Всё, что касалось экономики, в этом городке подчинялось только Корпорации.
Всё как обычно. Шёпотом сказал юноша, смотря на то, как в пивных лужах забавляются несколько старух.
Они катались в этих водоёмах, оставленных выпивохами, потребившими вчера пять цистерн напитка, сделанного из порошка. Лютер смотрел на то, как несколько бабок катаются в лужах, припадая временами к пиву и поглощая его.
Юноша, покопавшись в глубинах памяти смог их узнать. Это частницы движения «Инфантилизм и Детство без конца». Они практикуют полное ребячество и несерьёзное отношение ко всем вещам. Детское инфантильное поведение всего лишь вершина айсберга. И ситуация, когда старуха начинает в магазине детских игрушек топать ногами, биться в истерике и кататься по полу, слёзно умоляя свою взрослую дочь купить куклу лишь сущая незначительность. Порой всё доходило до большего абсурда и становилось видно, что пожилой человек или «звероформированный» полностью невменяем. Но никто, ни полиция, ни больницы для душевнобольных не спешили забирать их, ибо так сказал Культ Конституции. В одной из его проповедей-обращений сказано: «если гражданин проявляет свою самость, лишь укрепляющую Свободу и ей соответствующую по образу и подобию, то никто и ничто не может быть остановлено в таком проявлении, каким бы оно не было, ибо Свобода не может быть ограничена. А больницы для душевнобольных занимались лишь теми, кто посмел выступить против такой Свободы, ставя им диагноз «Прогрессивное тоталитарное расстройство личности, угрожающее общественной Свободе».
Юноша не стал останавливаться и смотреть, как пять старух катаются в пиве и высасывают вчерашнее пиво. В их глазах парень смог узреть только блеск безумия и потерянность бытия, отчего Лютер мрачно усмехнулся.
Логичный конец. Тихо прошептал парень, оставив позади бабуль.