В том, что иной раз рассказать секреты бывает полезнее сохранения тайны. Это дикие племена. Они все мерят по своим обычаям, по своему разумению. И в их головах места для подобных укреплений нет. Они не знают, что это такое и какие преимущества дает. А потому не учитывают в своем поведении.
Это не всегда правильно, тихо возразил мужчина в рясе.
Вы думаете?
Они могут поставить и себе такой же.
Это исключено. Вы упускаете из вида то, на каком уровне развития общества они находятся. У них даже племенных союзов сейчас нет. Знать не выделилась толком. А большая часть племенной аристократии случайные люди с очень небольшими правами и возможностями. Я могу построить, потому что у меня есть ресурсы, воля и права. А они не могут, даже если захотят. Даже если начнут передерутся.
Вы излишне оптимистичны.
А вы, Никифор, совершаете обычную ошибку. Вы вкладываете свои мысли в голову врага и думаете, что он рассуждает так же, как и вы, и знает то же самое, что и вы. И если сталкиваетесь с чем-то незнакомым, пытаетесь не познать эту новизну, разобравшись с тем, что она на самом деле. А просто придумываете более-менее удобное объяснение. Но ведь вас отправили за мной шпионить не для этого, не так ли?
Шпионить? неподдельно удивился Никифор.
А разве вы здесь не для этого?
Я здесь, чтобы нести свет истинной веры в души этих несчастных.
Тогда почему вы постоянно все вынюхиваете? Вас подсматривать поставили, а вы подслушиваете. Как это понимать?
Вы ошибаетесь, нахохлился Никифор.
В самом деле? Ну а что? Неплохая стратегия. Вы, видимо, знаете, что во все времена наказывали только за одно преступление за то, что ты попался. И отягчающим вину обстоятельством было то, что ты признался. Поэтому так и отрицаете свою вину с наглым видом.
Но на мне нет никакой вины!
Вот я и говорю. Главное отрицать все до последнего.
Но
Прекратите, вяло махнул Ярослав рукой. Я доверяю священникам не больше, чем голодному волку в овчарне. Поэтому за каждым вашим шагом следили. О каждом вашем разговоре. С кем. Когда. В каких
обстоятельствах. И так далее. И то, чем вы занимались, называется разведывательная деятельность, или шпионаж.
Сын мой, презрительно скосившись на Никифора, произнесла Кассия. Откуда у тебя столько недоверия священникам?
Симфония.
Что симфония?
Греческая церковь держится симфонии, то есть, согласия с властями светскими. Придерживаясь той светской силы, которая сильнее. Права или нет неважно. Главное доминирующая сила. А значит, что? Правильно. Она предаст тебя в любой момент, обслуживая сиюминутные интересы политического момента. Ведь церковь всегда на стороне власти. Беда лишь в том, что именно власть определяется не правом и законом, а банальной, тупой силой. Сейчас они, кивнул Ярослав на священника, служат Вардану и, очевидно, шпионят на него. Но достаточно тому оступиться, и они первые воткнут кинжал в его спину, чтобы услужить его противнику. Если, конечно, церковь посчитает, что этот противник сильнее. Понимаешь? У церкви нет твердых постоянных союзников и убеждений. У церкви есть только постоянные интересы. Ее интересы. Для церкви это хорошо. А для меня плохо. Потому как доверять организации, которая ведет такую политику, я не готов.
Мне кажется, что ты сгущаешь краски, покачала головой Кассия.
Я не занимался шпионажем, как можно более искренне произнес Никифор. Церковь не опускается до такого.
И что же ты делал?
Мне было интересно узнать, чем живут обитатели этого городка, чтобы найти путь к их сердцам. Чтобы привести их к свету истинной веры.
Очень интересно. Но вот беда расспрашивал ты их, так или иначе, обо мне, или о моих делах, или о тех, с кем я веду дела. Странно, не правда ли?
Но с чего ты это взял?
Хочешь узнать, как за тобой следили?
Тишина. Но по лицу видно хочет.
Не скажу. Как ты сам заметил, не все секреты нужно раскрывать. Если я расскажу тебе, то потеряю это преимущество. Потому как ты, в отличие от дикарей, сможешь воспользоваться этими знаниями. И обернуть их против меня.
Я не враг тебе!
Но и не друг.
Ты родич Василевса! Мы никогда
Прекрати! рявкнул Ярослав. Не заставляй меня думать о том, что ты дурак. Я родич покойного Василевса, которого сменил на престоле правитель из иной династии. То есть, строго говоря, я претендент на престол. Хочу я этого или нет, но желающих сыграть на этом достаточно. Даже без моего участия. И церковь тоже игрок. Что же до родичей, то в правящих домах родич это твоя опора, твоя надежда и твой злейший враг. И надо быть идиотом, чтобы этого не понимать. Или держать за умственно неполноценного того, с кем ты беседуешь.
Я думаю, что ты попал в искушение Лукавого. Такое думать о матери-церкви грешно.
В самом деле? спросил Ярослав. Подошел ближе. Вплотную. Вынуждая Никифора отступить. Шаг. Еще. Еще. Быстрое движение, и рука Ярослава уходит в складку рясы, в которой оказывается прорезь. Секунду спустя она вылезает оттуда с кинжалом. Тогда зачем тебе вот это?
Это? Это для защиты!
Ты так боишься предстать перед Всевышним?
Я
Уйди с глаз моих долой, лицемер. С первым же кораблем отправишься в Империю. И передай, чтобы таких балбесов ко мне больше не присылали, произнес Ярослав и бросил кинжал в пыль. После чего развернулся и пошел в сторону усадьбы.