Новая команда. В этот раз раздался пронзительный звук какой-то свистелки. И фланга разомкнула строй, но не в ширину, а в глубину. Сначала второй и третий ряд сделали два шага назад. Потом третий ряд сделал еще столько же. Перехватили свое оружие в левую руку. И, выхватив плюмбату из тряпичного подсумка, что висел у них на правом боку, неслитным залпом бросили их. Потом еще. И еще. И еще.
Вновь прозвучал пронзительный звук свиристелки.
И бойцы ополчения, перехватив оружие в правую руку, быстро сомкнули ряды и приняли боевую стойку. Вроде как готовясь отражать натиск противника.
Викинги опасные противники, произнес Ярослав на хорошей классической латыни. Мы их уже били. Но не думаю, что на этом все закончится.
Они редко дают честный бой, ответил ему на ломаной латыни разукрашенный татуировками мужчина. Больше наскакивают набегами.
У нас нет поселений на побережье. Им придется биться честно.
Ты оставил мне жизнь, чтобы похвалиться?
Я оставил тебе жизнь, чтобы найти в твоем племени союзника перед грозным врагом. Викинги ведь и вам досаждают.
Моего племени здесь нет.
Зато здесь есть ты. И ты можешь отправиться домой. С некоторыми викингами можно договориться. Им выгодна дружба со мной. Ведь их караваны идут на юг.
Мое племя далеко.
Но оно может быть близко. Я знаю вас. Я знаю вашу силу. И здесь земли, в отличие от севера Британии, много. Да и плодороднее она, нежели ваши холодные скалы.
Там не только скалы.
Но там их много. Ваши предки некогда жили в лесах по всей Европе. От Британии до севера Италии. В Испании. И много где еще. Даже эти люди, кивнул Ярослав на ополченцев, что собирали плюмбаты для нового акта тренировки, не чужие вам. Далекие родичи очень далекие уходящие кровной близостью в дремучую старину. Так далеко, что Адрианов вал еще не был даже задуман.
Ты видел его?
Видел, нехотя кивнул Ярослав. И кратко описал то, что много раз наблюдал на картинках и фотографиях, а также детали, известные из реконструкции.
Но ты не был в моих краях.
Был но это было не в этой жизни, тихо произнес Ярослав. А пикт очень пристально посмотрел на своего собеседника удивительно пронзительным взглядом. Неважно, добавил Ярослав. Главное, что я знаю об этом вале довольно много.
Это важно, возразил пикт. Но ты прав, не сейчас о том толковать.
Ты поедешь к своему племени?
Моя жизнь принадлежит тебе. Ты вправе ей распоряжаться.
Больше нет. Ты свободный человек. И я спрашиваю тебя как свободного человека ты поедешь к своему племени? Ты передашь им моим слова о дружбе? Сам. По доброй воле.
Поеду, после долгой паузы произнес собеседник и окончательно замолчал. А Ярослав кивнул и сосредоточился на тренировке.
Все закончилось.
Дежурный отряд ополчения остался при своем оружии, остальные сдали его в арсенал. Все. И щиты, и копья, и топоры, и подсумки с плюмбатами. После чего люди разошлись по делам. Благо, что тренировка была не на весь день.
Ярослав же взял дежурный отряд и повел их осваивать новое оружие пращу. Но не обычную. Та проста и дешева. Но ее очень сложно осваивать. Слишком сложно и невероятно долго. Вместо нее Ярослав решил попробовать поиграться с фустибулой. То есть палкой, к которой привязана праща. Этакий ручной микротребюшет. Фишка этого оружия была в том, что сход петли происходил при фиксированном угле возвышения рукоятки. Что позволяло, в отличие от обычной пращи, очень точно работать по дистанции. И регулировка крюка для схода позволяла управлять дальностью броска. Чуть сложнее конструктивно, но на порядок проще в освоении. И при этом ничуть не менее эффективно.
В качестве снарядов Ярослав тоже решил идти не обычной дорогой, а более прогрессивной. Дорогого свинца в столь значимом количестве у него не было. А тот, что имелся, уходил на плюмбаты. Камни все были разного размера и веса. Поэтому он решил применить снаряды из обожженной красной глины. Один размер, один вес, одна форма. Да, боевые возможности ниже, чем у свинца или камня, но их было много, и точность их применения была намного выше за счет повторяемости броска и привыкания.
Ополченцы до седьмого пота накидывали «маленькие кирпичики». А Ярослав сидел на коне и наблюдал. Лишь изредка корректируя
или отдавая распоряжения. Это ведь была не первая тренировка с пращой
И зачем ты это делаешь? тихо спросила непонятно как оказавшаяся тут Кассия на высоком греческом языке, на койне. Женщина, которая объявила себя матерью героя. У него с ней были определенные сходства, и даже больше, чем нужно для случайности, и он не стал отпираться. Но психологически он ее воспринимать матерью не мог. Пока, во всяком случае.
Что именно? вздрогнув, спросил Ярослав. Тебе не нравится праща? Думаешь, слишком плебейское оружие?
Сынок, ты прекрасно понимаешь, о чем я говорю.
Вот я и мыслю, проигнорировал он ее слова, что если царь Давид не постеснялся выйти с пращой против Голиафа, то и нам не следует
Василий! воскликнула она, называя Ярослава по крестильному имени, которое Кассия дала своему сыну.
Что, мама?
Зачем ты снова связываешься с язычниками?