Поплачь, Тиль. Будет легче.
Я хмыкнула. Я не плакса, не истеричка, как порой случается с Ро. И публично не умею. Да и вообще не умею. Когда ничего не изменить зачем? Но тогда было можно изменить. Я впервые сделала не все, что могла. И теперь уже ничего не исправишь.
Аврора не обиделась на мое явное презрение, а продолжала увещевать, похлопывая по спине:
Держать эмоции в себе вредно.
Все хорошо, Ро. Пусти.
Я попыталась вынырнуть из рук подруги. Та позволила, но тут же начала разравнивать мои непослушные волосы:
Мне нравится, что ты теперь не собираешь их в косы Тебе идет. Знаешь, Тиль, в моем мире считается, что закрыть эмоции на замок вовсе не значит их пережить. Однажды они обязательно выстрелят. Скорее всего, в неподходящий момент. Сирены воспользуются этим в том числе. Тиль ты должна принять.
Как такое принять.
Я не выдержала, одна слезинка выскользнула из угла глаза, побежала горячей дорожкой. Я хотела ее отереть, но Ро меня опередила: это такое странное, такое забытое ощущение, когда кто-то вытирает тебе слезу большим пальцем теплой руки И я оцепенела. Я думала все в прошлом.
Аврора отняла руки от моего лица и волос и повернулась боком, облокачиваясь на мое плечо спиной.
Я сама не знаю Я тоже не могу принять тысячи вещей. Потому море Белого Шепота и испытание. Потому что так у всех все не могут чего-то принять, пытаются спрятать, но оно есть, и его никуда не денешь. Здесь все выплывает наверх. Такие вещи есть, Тиль. Они просто есть, ты ничего не поделаешь, но это не не конец. Мы принимаем, что что-то случилось, и что мы не сможем никогда смириться, но жизнь идет дальше.
Мы ровесницы, да? И я даже ученая. А она пришелица из другого мира, которая сколотила себе и положение, и мужа всего за пару недель.
Между нашими мудростями пропасть. Принять, что ты не сможешь принять И это нормально Звучит почти как цитата философа.
А у вас там философы тоже есть?
Аврора засмеялась.
Хоть отбавляй.
Ты могла бы быть одним из них.
Ты тоже. Одни «ослы» чего стоят Тиль, так всегда, и это ведь замечательно: раз мудра ты, раз мудра я, раз, например, Фарр Хотя с ним это случается реже, чем мне бы хотелось, мы обе фыркнули.
Но за тем мы друг у друга и есть. Напомнить что-то, что забыли
Она положила голову мне на плечо. Солнце стояло в зените, и Ро прикрывала глаза ладонью, выставив ее кверху.
Ты отважная, Аврора. Очень.
Ты тоже. Как ты сегодня Джарлета сделала? «Угрозы плохо влияют на нервическую систему»!
Она захихикала, заболтав в воздухе ногами.
Это правда, улыбнулась и я.
Ага! Аврора обернулась и ткнула в меня пальцем. Вот ты и улыбаешься!
У меня вырвалось вслух, сама не заметила как:
Вот почему мы все и сидели, запертые в городе Мир был опасен Даже наш король, наши родители Не справились, когда встретились лицом к лицу. Никто не знал, что там, за пределами. Я хотела знать, но не было никого, кто взял бы меня за руку и отвел. А сама
Это было все так путано, так жалко. Только дядя взял меня в Бубильон. И назвал «маленьким гусенком» А остальные боялись. И я привыкла делать то же самое. Пусть и не была согласна с ними.
Поверь, Тиль. Мир всегда опасен. Но почти одинаково для тех, кто сидит дома и для тех, кто плывет через море Белого Шепота. Жить в принципе опасно. Но мы до сих пор живы, не так ли?
Аврора встала и подала мне руку. Глаза ее лучились теплым светом.
Я могу быть твоей рукой, Тиль. И Фарр. Да и даже предатель Кастеллет ведь ты здесь только благодаря ему, верно? И Седрик, что сподвиг тебя взяться за исследования, Гэрроу, что ненавидит Фарра Человеческие судьбы постоянно переплетаются, все мы влияем друг на друга, стоит встретиться, а порой и без встречи. В одной песне в моем мире пелось так: «Все, кто встретятся вокруг учителя, не судьи». Мы прорвемся, Тиль. Мы не умрем, пока не сдадимся сами, поверь.
Я взяла ее ладонь и поднялась. Говорила Ро складно, умела зажигать весь мир каким-то добром, неподвластным разумению. Вдыхать жизнь, что ли
Наверное, за это Фарр и называет тебя гуманистом?
Это не он, это я. Из моего мира слово, а он и подхватил, как свое тебе ли не знать Фарра?
На моих губах расцвела улыбка кажется я тоже смогу свернуть горы. Чернота в спешке отступала.
Думаешь родители могут найтись где-то там, на краю света? Или дальше?
Ро задумалась.
Честно у меня слишком много вопросов, Тиль. И я чувствую, что они будут роиться в голове и нарушать покой, пока я их не запишу, пока мы на все не ответим Кто знает, Ватсон, кто знает?..
Она задумалась вполне серьезно, пока я пыталась догнать непонятную вводную конструкцию с неизвестным ватсоном.
Мне стыдно, что тебе пришлось утешать меня.
Это долг друзей, Тиль.
Я систематизирую все, что мы знаем. И мы найдем ответы на все вопросы.
Как ты будешь это делать? поинтересовалась Ро.
Спрашивать. Тебя, Фарра, Кастеллета, Седрика, Гэрроу, Гупо Пусть оправдывают звание «учителей» я усмехнулась. Помнишь, Таурон сказал, что я позорю род друидов? Теперь я знаю, почему. Потому что «мир говорит с друидом», а я была уверена, что слушаю, но
Я понурила голову. Ро снова привлекла меня к себе.