Молодой человек опустился на колени возле распростертого тела. Остальные резво расступились, рассчитывая, что специалист справится лучше. Только какая уж тут помощь? Передвигать жертву аварии нельзя, вдруг есть какие-то внутренние повреждения. Разве что проверить пульс и дыхание?
В этот момент мужчина с хрипом втянул воздух и открыл глаза. Дёрнулся, пытаясь оглядеться, слабо застонал и опустил голову обратно на асфальт.
Лежите, пожалуйста, спокойно, попросил Дип. Медики уже на подходе. Вам скоро помогут.
Где это я? просипел незнакомец. Что случилось?
Вас сбила машина, дипломат старался говорить успокаивающим ровным тоном, как учили в университете, но ситуация сама по себе выглядела экстраординарной. «Сбила машина». Да когда кто-то вообще в последний раз такое произносил? Он глянул на автомобиль. Это такси. Вы сможете запросить компенсацию у автопарка, как только окажетесь в больнице.
Я ничего не помню, пострадавший вдруг крепко ухватил его за руку. Никого не знаю! Просто пусто! Понимаете?
В его глазах заметалась паника.
Тихо-тихо, пробормотал Дип. Вот смотрите, теперь вы знаете меня. Меня зовут Дип. А если точно Дип Александр Роман 150790. Я сейчас положу вам в карман свою визитку. Если что будем на связи.
Старомодные ламинированные визитки в последнее время снова вошли в моду. Конечно, проще и быстрее перекинуться контактами в уникомах. Но красиво оформленный кусочек картона придавал любой встрече налёт небрежной деловой значимости.
А я я не знаю, как меня звать, пробормотал мужчина. Он часто задышал, снова порываясь подняться.
Приближающийся звук сирены обнадёжил молодого дипломата, и он с облегчением выдохнул.
Вы слышите? Медицинская служба уже совсем близко. Они считают информацию с вашего паспортного чипа и сразу оповестят родных. Наверняка вы просто шокированы происшедшим, и потеря памяти временная. Всё будет хорошо! Дип неловко похлопал незнакомца по руке, надеясь, что тот наконец разожмёт пальцы и отпустит его.
Спасибо.
Что-то странное было в лице этого человека. То ли слишком широко посаженные глаза, то ли высокая линия роста волос. Ничего конкретного, но ощущение создавалось неприятное.
Дипломат нервно повёл плечами, прислушиваясь к тому, как за спиной останавливается машина скорой помощи. Ещё минута, и это перестанет быть его проблемой. В конце концов мало ли какая у кого внешность? Скорее всего, отталкивающее впечатление создается в первую очередь из-за нездорового землистого оттенка кожи незнакомца. Но кто бы выглядел на его месте лучше после такой аварии?
Наконец появились медработники с портативным сканером. Похоже, сильных повреждений
не выявили и, аккуратно переместив пациента на гироскопическую каталку, направились к машине.
Эй, Дип! мужчина внезапно повернул голову и слабо улыбнулся. Я тебя знаю!
Молодой человек так и замер, глядя вслед уезжающей скорой.
Отчего-то в последней фразе ему почудилось нечто зловещее. Его собственное имя, так тщательно выбранное для нового, «взрослого» паспорта чуть больше пяти лет назад, из чужих уст прозвучало неестественно и пугающе. Казалось бы, человек просто цепляется за реальную деталь в нереальной ситуации, что тут странного? Но по спине всё равно побежали неприятные мурашки.
И на кой чёрт было совать этому незнакомцу свою визитку? Вот бы она затерялась
Дип А.Р.-150790 передёрнул плечами, отгоняя наваждение, и вернулся в ресторанчик за новой порцией кофе, пытаясь выбросить неприятный эпизод из головы и отлично понимая, что вряд ли получится.
Над местом происшествия уже крутились дроны-репортёры двух известных телеканалов.
Глава 2
Выведенная на экран строка отчёта мигнула красным.
«Проверьте данные. Возможно, вы имели в виду Аструс Максим Вайрель 231179?»
Отмена, данные верны, врач сверилась с уникомом.
Действительно странно, полное совпадение всех имен, да ещё и года рождения Сейчас такое случалось редко.
Первым всегда шло «взрослое» имя, которое человек сам выбирал себе к достижению двадцатилетнего возраста, подобно тому, как пару столетий назад пользователи составляли уникальные никнеймы в сети. Далее «детское» имя, присвоенное родителями при рождении. Третьим значилось имя основного «ответственного» родителя. Ну, или учреждения, куда сдали ребенка взрослые, желающие продолжать привычную жизнь или уверенные, что государство справится с воспитанием лучше.
Ксана вздохнула и устало потёрла переносицу. Справедливости ради, названия интернатов попадались ей нечасто. Ну, только, может, изредка какого иностранца привезут Но вот единый стандарт, учитывавший имя лишь одного из родителей, казался ей идиотизмом. Как может быть один родитель «ответственнее» другого, если они воспитывают ребёнка вместе? Эта дурацкая бюрократическая мелочь всегда выбивала её из колеи.
Впрочем, в конгломерате объединённой Европы или в Федерации Американских Континентов, где культивировалась индивидуальная независимость, наоборот, косо посматривали на русских, с их «закостенелыми устоями» и до сих пор не истёртой неумолимым прогрессом тягой к «полным» семьям.
Истина, наверняка, как обычно лежала где-то посередине, но молодого врача неимоверно раздражало, пусть и формальное, пренебрежение семьёй как единым неделимым организмом.