свирепый мужик, наполовину человек, наполовину медведь гризли. Ходили слухи, что он ел сырое мясо. А когда ты почти семь футов ростом и весишь около четырехсот фунтов , ты можешь делать все, что захочешь. Самые крутые копы обделывались при упоминании о нём.
Раньше, но не сейчас.
Год назад его обвинили в семи убийствах и отправили в тюрягу на электрический стул. Две недели назад его усадили в кресло, надели забавную шляпу, и немного подзарядили. Теперь он червивое мясо, но память о нём осталась, как бобовый пердёж в туалете.
Он мёртв, сказал я. На похороны никто не явился. Трудно поверить, ведь он был таким славным парнем когда не примерял бейсбольную биту на чьих-то шарах.
Но Томми был не в настроении для шуток.
Его тело пропало.
Я чуть не пролил кофе себе на колени.
Исчезло без следа?
Да, сказал Томми. Я сейчас на кладбище. Тебе лучше приехать. Я думаю, что схема вырисовывается.
Я уже натягивал пальто.
На каком кладбище ты находишься?
Харвест-Хилл, сказал он.
Я всё понял.
Они выкопали её и обнаружили, что гроб Бускотти пуст, как и мой бумажник, и теперь все стояли вокруг, мрачные, как могильщики. День был цвета грязного белья: тусклый и серый. Вчерашний дождь превратил кладбище в море грязи. Она была повсюду, липла к ботинкам копов, как будто они только что продирались через пастбище Матушки О'Лири.
Для этой обезьяны сделали специальный гроб, сказал Томми Альберт. Он швырнул окурок сигары в черную зияющую могилу. В два раза шире и длиннее обычного. Всё оплатили анонимно. Ты понимаешь, о чем я, Винс?
Да, я понимал.
Всё было оплачено мафией. Они не действовали в открытую, но всё было и так понятно.
Мы с Томми отвернулись и пошли по грязной земле, лавируя между надгробиями, безлистными деревьями, потрескавшимися плитами. В мрачной тени богато украшенного склепа мы обнаружили еще несколько копателей за работой. Мы добрались туда как раз в тот момент, когда их лопаты ударились о дерево.
Томми посмотрел на меня.
Эдди Уиск, сказал он. Курьер. Его застрелили три недели назад.
Рабочие смахнули грязь с крышки гроба и открыли его. Им не пришлось открывать защелки, потому что кто-то их опередил. Уиск тоже исчез. На шелковой подушке, где покоилась его голова, виднелся сероватый отпечаток. Но это было все.
Ребята Томми спрыгнули вниз и взялись за поиски отпечатков пальцев.
Исчез, сказал Томми и покачал головой. Это как-то связано, да, Винс?
Должно быть.
Все еще цепляешься за версию с "культом"?
Я вздохнул, взял в рот сигару и зажёг её:
Я пока ни в чем не уверен.
Я быстро рассказал ему о своём визите в похоронное бюро.
Думаю, что тот, кто это написал, был здесь прошлой ночью.
И ты думаешь, что это тот самый Франклин Барр?
Я выпустил дым.
Просто предположение. Это был его кабинет.
Я прикажу задержать его. Посмотрим, что из этого выйдет, сказал Томми. А как насчет Марианны Портис?
Я думаю, тебе пока не следует к ней лезть. Дай мне день или два.
Томми посмотрел на меня.
Знаешь, в какое дерьмо я мог бы вляпаться, если бы сделал это? он покачал головой. Два дня. Не больше. Дело начинает попахивать, Винс. Ужасно вонять. На меня давят так, что ты и не представляешь. Я уже отправил патрульных на поиски Стокса.
Стокс был ночным сторожем в Харвест-Хилл. Казалось, никто не знал, где он, и, возможно, он не был связан с этим, но ни Томми, ни я не верили в это ни на секунду.
Заговор? Чертовски верно. Как-то связан с убийством прокурора, ограблением могил и бегством с мертвыми телами в тишине ночи. Но что это была за связь?
Увидимся, Томми, сказал я, уходя.
Куда ты идешь?
Мне нужно поговорить с одним парнем насчет могилы.
оказался на стороне преступного мира. Я никогда не обвинял его в этом, а он никогда не обвинял меня в том, что я полицейский.
Я знал, что прямо сейчас Берни Стокс, ночной сторож кладбища Харвест-Хилл, был внизу, в казино. И так будет еще минут пятнадцать-двадцать.
Я мог спуститься туда и забрать его в любое время, но я этого не сделал. Я много раз играл у Джимми. Многие копы так делали. Он позволял делать выгодные ставки. Лучше, чем в Вегасе. Играл по правилам. Но я также знал, что Джимми не понравится, если я ворвусь туда и буду грубо обращаться с клиентом. В этом районе не принято поднимать шум, здесь даже копы работали на зарплату.
Так что я сидел в тачке, жуя салями с ржаным хлебом и запивая пивом. Шли минуты. Я покончил с бутербродом, пивом и уже отсидел всю задницу, когда появился Стокс.
Видели бы вы его!
Оглядываясь через плечо и низко опустив голову, он пытался смешаться с толпой. Но у него ничего не вышло. Наверное, то как Берни нервничал и боялся выдавало его и заметить его было просто.
Я позвал его, и он чуть не оставил свою кожу лежать на дорожке.
Господи, Берни, сказал я. Что случилось? Ты выглядишь не очень хорошо.
Плохо себя чувствую, сказал он, скользнув через пассажирскую дверь.
Это был маленький крепыш с носом, похожим на дверной косяк. Нормальный парень, но доверия к нему, как к гремучей змее в трусах. От него несло маслом для волос и дешевым ромом. Его глаза были красными, как заходящее солнце, а лицо не видело бритвы уже неделю или больше.