Я ждал продолжения. Оно последовало, но меня не касалось. Я выключил радио. В машине было очень жарко. Никогда в жизни мне не было так жарко. Я провел рукой по лбу она вся была мокрой. В руку мне вонзились ногти Лу.
Ты обманул меня, Джим? Так это ты убил Мантина?
Нет, сказал я. Это еще одна хитрость Кендалла. Ему очень хочется, чтобы меня арестовали.
Нога моя вдруг налилась свинцом. «Форд» вместо семидесяти стал давать девяносто, потом сто десять миль в час. Я не мог точно сказать почему, но надо было оторваться от преследовавшей нас машины.
Мерзавец! сказала Лу. Теперь Кайфер не даст тебе покоя. А он, кажется, шутить не намерен.
Я обогнал одну машину и едва успел увернуться от столкновения с другой машиной, мчавшейся по встречной полосе. Я приближался к дороге, которая шла вдоль пляжа. Лу закричала:
Сбрось скорость, ненормальный! Ты нас убьешь!
Она попробовала вырвать у меня руль. Я оттолкнул ее. Я знал, что делал. В полутора километрах впереди был поворот. Я хотел достичь его раньше, чем нас догонит машина с преследователями. Я вошел в поворот на двух колесах, выжал до отказа тормоза и приземлился позади густой завесы из сосен.
Сосны были теперь экраном между «Фордом» и дорогой. Я не думал, чтобы Дэвид знал эту старую дорогу. Я сам ее недавно открыл для себя, когда преследовал одного упрямого свидетеля по делу, которое вел Кендалл.
Полдюжины машин промчались по автостраде и скрылись из виду. Две из них ехали так быстро, что можно было предположить, что они кого-то преследовали. Одна из этих двух машин могла быть той, что весь вечер преследовала меня. Но было слишком темно, а машины шли на слишком большой скорости, чтобы можно было узнать, кто в них сидел. Рядом учащенно дышала Лу.
Прости, что мешала тебе недавно. Я поняла теперь, что ты хотел сделать.
Ерунда, сказал я.
А что теперь?
Я по-прежнему хочу ехать к Эдди. Пока я не попал в лапы полиции или Кайфера, я буду делать все, что могу, чтобы разыскать Мэй.
Лу некоторое время просидела молча.
Джим, ты помнишь, что ты недавно сказал мне? наконец спросила она.
Насчет чего?
Насчет женщин.
А что я тебе сказал?
Ты сказал, что очень плохо знаешь женщин. Это навело меня на размышления.
О чем?
О твоей жене.
О Мэй?
Лу погладила кончиками пальцев мою щеку.
Кто тебе сказал, что она была тебе верна? Кто сказал, что она уехала с Кендаллом не по своей воле?
Я повторил ей все то, что мне рассказала Гуэн. Лу тихо рассмеялась.
Но это же ее лучшая подруга. Естественно, она тебе скажет, что Мэтт ничего не добился. Но, поверь мне, я Кендалла знаю. Не в его привычках терять месяц на ухаживание. У него так: если сразу ничего не получается, то это его больше не интересует.
Не говори так, сказал я.
Лу ущипнула меня за ухо.
Ты говоришь, десять тысяч долларов были у Мэй в сумочке?
Она ждала тебя на улице. После того, как ты обнаружил труп Мантина, ты позвал ее, и она сказала, что идет?
Да.
Но ты ее больше не увидел?
Нет.
Ты думаешь, что Кендалл напал на нее как раз перед тем, как погас свет и на тебя произошло нападение?
Да, это должно быть так и произошло.
Ты слышал, как кричала твоя жена?
Н... нет, признался я.
Если бы на меня напали, я бы закричала. И, поверь мне, так сделал бы любой. Даже твоя драгоценная Мэй.
Лу сидела вполоборота ко мне так близко, что я мог слышать биение ее сердца.
Ради бога, Лу, что ты хочешь этим сказать?
Сейчас скажу. Поразмыслив, я подумала, что Мэй обдурила тебя. И лучшее, что ты можешь
сейчас сделать, это забиться в какую-нибудь гостиницу и несколько дней не высовывать носа. А за это время пусть Дэвид, Кайфер, Касс Харди и Кендалл разберутся между собой.
За это время неизвестно, что станет с Мэй.
Лу поцеловала меня и продолжила, не отнимая своих губ от моих.
Ты знаешь, женщины от этого редко умирают.
Прекрати, Лу, взмолился я.
Она нашла мою руку.
А хочешь, скроемся в гостинице вместе?
Да, честно признался я.
Лу застонала:
Возьми меня, Джим.
Она протянула ко мне руки. Я поцеловал ее как в лихорадке, она ответила таким же лихорадочным, каким-то отчаянным поцелуем. Может быть, Лу была права. То, что она сказала, было и на самом деле. Кендалл был не из тех мужчин, которые теряют месяц на осаду. Мэй явно испугалась, когда я сказал ей, что хотел поехать с ним переговорить. Почему? Потому что боялась, что я дознаюсь про ее историю с Кендаллом. И опять же, почему она не закричала? И к чему сказала мне: «Помни, что для меня ты один на белом свете».
Могло быть, что это просто пришлось к слову. Но могло быть и движением неспокойной совести. Хотя, что это меняло? Ничто больше не играло никакой роли.
Лу обхватила меня руками за шею и потянула к себе. Я поддался. Это было, по крайней мере, реальным. Зачем противиться? Если меня найдет Кэйд Кайфер и его банда, они меня убьют. Если же меня раньше них арестует Дэвид, он засадит меня в тюрьму по обвинению в убийстве, и я не смогу доказать свою невиновность. И все началось из-за женщины, этой красивой молодой лгуньи, Пел Мантиновер. Может быть, все женщины обманщицы.
Возьми меня, шептала Лу. Возьми меня скорей.