Она стояла перед зеркалом и поправляла волосы.
Прошу! она даже не обернулась, услышав стук. Перед ней, в зеркале, дверь отражалась целиком.
Дверь открылась, и вошел Зентек, высокий, плечистый и очень молодой в этом темном костюме.
Голова уже не болит?
Уже нет.
Пойдем ужинать. Он уселся в кресле и закурил. Завтра официальное открытие сезона: бал-маскарад на корабле. Мы, конечно, пойдем. Там будут оркестры, иллюминация и все люди, которые приехали в Здрои, по крайней мере, все те, среди которых мы должны найти нашего приятеля.
Я никогда в жизни не была на балу. А уж на корабле и подавно. И никогда не думала, что попаду туда. Потом я, наверное, не смогу уснуть!
Пока мы должны идти на ужин. Нужно быть среди людей.
Мы и так постоянно среди людей. От этого у меня сегодня даже голова разболелась. Когда мы одни, она сразу проходит.
Она вздохнула. Зентек встал.
Но мы еще больше должны бывать на людях, чем до сих пор, сказал он и понимающе подмигнул ей. Устала уже. Золушка?
Ох, нет. Не буду Золушкой.
И что же?
Ничего. Я просто подумала, как было бы хорошо, если бы мы могли когда-нибудь приехать сюда и не искать никакого убийцу.
Боюсь, если бы не поиски убийцы, мы не могли бы сюда приехать. По крайней мере, я. Месяц пребывания в таком отеле это моя годовая зарплата Он развел руками. В жизни ничего не бывает даром, Малгося.
Когда я была маленькой, все внушали мне, что самые прекрасные вещи в жизни всегда даются даром, она сказала это так тихо, что ему пришлось наклониться к ней, чтобы услышать.
От ее кожи исходили тонкий запах загара, который он не мог определить, но который напомнил ему годы детства, когда, лежа вместе с другими мальчишками над Вислой, он прикладывал нос к руке и вдыхал именно этот запах, запах опаленной солнцем кожи, песка, водорослей Он выпрямился и кашлянул. И быстро сказал:
Жаль, что тебе не объяснили тогда, что это за вещи.
Объяснили. Я была прекрасно информирована: цветы, солнце, луна, любовь и многое другое.
Но за цветами, солнцем, луной и любовью совсем не обязательно ездить в Здрои. Они есть повсюду, даже в Камоцке.
Я не уверена в этом. Я не смогла их там найти.
Разве в Камоцке нет цветов?
Есть. Наверное, есть.
И солнце светит?
Светит.
И луна?
Тоже.
Они замолчали. Она, чуть приоткрыв губы, ждала его последнего вопроса. В комнате был полумрак.
Зентек подошел к выключателю. Зажегся верхний свет.
Пойдем вниз, сказал он немного слишком громко и весело. Надо немного осмотреться!
Хорошо. Пойдем.
В зале ресторана только часть столиков была занята.
Малгожата остановилась в дверях.
Я совсем не голодна
Это даже лучше. Он легко взял ее под руку. Присядем на минутку около бара.
В Камоцке тоже есть бар Она усмехнулась, зная, что он поймет ее.
Ты все еще не перестала думать о Камоцке?
Ни на минуточку. А кроме бара там есть еще и кинотеатр.
Она высвободилась и пошла между столиками, одновременно рассматривая тех, кто сидел в зале.
Капитан шел вслед за ней и скорее чувствовал, нежели замечал, что головы всех мужчин поднимаются и поворачиваются ей вслед. Так было с первой минуты их появления здесь, но теперь, он сам не знал почему, это ему совсем не нравилось.
Хорошо воспитанные девушки, вполголоса сказал он ей, когда она подходила к бару, не бросают вам таких провоцирующих взглядов.
Как это?! она удивленно остановилась, но сразу же продолжила свой путь. Если я не буду смотреть по сторонам, то не смогу никого увидеть, не правда ли?
В конце концов вечером это не имеет такого значения. Ни один из них не сидит в темных очках. Мне нужно, чтобы все к нам привыкли и чтобы нам удалось завязать как можно больше знакомств. Мы должны притягивать к себе людей, но они не должны об этом знать.
Это слишком мудро для меня
Малгожата замолчала. Они прошли в противоположный конец зала и уселись около бара, где еще никого не было.
Что тебе взять, сестричка?
Малгожата склонилась над меню, лежащим под стеклянной поверхностью стойки, и свободно прочла:
Манхэттен а ля Империал!
Сию минуту А для уважаемого пана?
Чистая водка и капелька грейпфрута.
В эту самую минуту двери зала открылись, и внутрь вошли трое мужчин.
Есть! тихо сказал Рогальский и сразу направился в сторону бара. Двое остальных пошли за ним.
Добрый вечер! Рогальский низко поклонился, целуя руку Малгожаты. А где наш приятель Завадский?
Ему пришлось неожиданно выехать. Лицо Зентека выглядело обеспокоенным. Служебные дела. Какая-то телеграмма из больницы, где он работает.
Ну, наверное, завтра-послезавтра вернется
Оркестр начал играть. Врублевский опередил остальных и первый склонился перед Малгожатой.
Когда они отошли и вместе с другими парами начали танцевать, Каплинский повернулся к Зентеку.
Ваша сестра, действительно, красавица. В первую минуту я даже подумал, что это какая-то кинозвезда.
Вы знаете Она еще так недавно была гадким утенком, что я сам не могу к этому привыкнуть. Впрочем, для меня она ни красива, ни уродлива, просто но вы, наверное, понимаете
Оркестр заиграл острый, быстрый ритм «ча-ча-ча», и капитан с беспокойством взглянул на паркет. Но для беспокойства не было никаких причин. Малгожата прекрасно справлялась с танцем, и, когда повернулась к нему, он увидел ее веселое лицо. Она, действительно, была хороша в эту минуту, так хороша, что он почувствовал острый укол в сердце, когда она, смеясь, подала руку своему партнеру.