Интонация Глисона была где-то посередине. Впрочем, если бы он был воплощением уверенности, Даффи и ухом бы не повел. Никакой Бенди Бенсон с засаленным портфелем не вплывет среди ночи в «Грузоперевозки Хендрика» в облаке парализующей всех и вся благостной риторики. Даффи не слишком заботился о том, чтобы соблюдать все предписания честной схватки, и даже подумывал о том, чтобы постоять у Глисона за спиной посмотреть, как ему это понравится.
Я ничего об этом не знаю, снова промямлил Глисон, словно уткнувшийся в кружку пива пьяница.
Глисон, это ведь дело несложное, проговорил Даффи, не глядя на него. Болезненное, пожалуй, но совсем не сложное. Да, чтобы не забыть.
Он залез Глисону во внутренний карман куртки при этом он приблизил лицо очень близко к лицу Глисона, но в глаза по-прежнему не смотрел, и выудил оттуда бумажник.
Ничего себе. Интересно, зачем это ты взял с собой такие деньжищи, он достал из бумажника двадцать фунтов. Это за сережку. Думаю, оно того стоит. Тебе еще повезло, что у меня медицинская страховка, а то бы ты так дёшево не отделался.
Глисон ошибочно принял веселые нотки в голосе Даффи за добродушие.
Я не хотел, сказал он.
Это только усугубляет твою вину, холодно ответил Даффи. Он встал за спинкой глисоновского стула, окинул тылы врага оценивающим взглядом и чуть подвинул Глисона чтобы перекладина в случае чего не мешала бить по почкам. Стоя за спиной Глисона, он нажал кнопку «запись».
Ну все. Сейчас ты расскажешь мне все, что знаешь, с самого начала левый карман, кнопка «пауза». А если ты не захочешь, или станешь врать, я сделаю тебе больно. Если же ты закричишь, я налью тебе в нос машинного масла, чтобы показать, что это не метафора, Даффи залез в рюкзачок и вытащил жестянку с машинным маслом.
Я не понимаю, о чем ты.
Ты сейчас расскажешь мне все о героине, о миссис Бозли, и о Далби, откуда идут поставки, кому они предназначены, и когда будет следующая партия.
Всегда спрашивай у них больше, чем, по твоему мнению, они знают вот одно из основных правил.
Я просто рабочий.
Даффи зашел Глисону за спину, выключил запись, ударил его по почкам, подождал, еще раз ударил и снова включил запись.
Та большая «Гранада» у тебя во дворе. Что, жена получила наследство?
В бильярд играл, огрызнулся Глисон. Почему они не могут придумать ничего получше?
И как часто здесь случаются бильярды?
Не понимаю, о чем ты.
Даффи стало это надоедать. Он нажал «паузу» и еще раз ударил Глисона. Потом решил переменить тактику. Действуй по нарастающей вот еще одно полезное правило.
Он вздохнул, давая Глисону возможность оценить, на что тот вынуждает его пойти, взял шприц и небрежно сунул иглу в пламя свечи. Тут ему пришла другая мысль, и он, повернувшись к жестянке с маслом, осторожно потер иглу о скопившуюся у носика засохшую грязь.
Тебе интересно, что это я делаю? Я объясню. Когда мы закончим, я собираюсь сделать тебе укол. Выбор у тебя есть, но он небольшой. В этом пакетике он показал на пакет с белым порошком, девяностопроцентный героин. Так, по крайней мере, мне сказали. Конечно, нашел я его не здесь, поспешил он ответить на молчаливый вопрос Глисона я его купил. Поэтому полагаться я могу только на слово тех, кто мне его продал, но, поскольку они ребята честные, верить им можно. Ты можешь рискнуть и сам проверить, какой он очистки, а можешь и не рисковать.
Он посмотрел на приунывшего Глисона и продолжал:
Если ты думаешь, что не готов к сотрудничеству, если ты будешь мне врать, я вколю
тебе девяностопроцентный героин. И ты сдохнешь, это было понятно и без слов. Если ты готов к сотрудничеству, я, когда мы закончим, разбавлю героин молоком. От этого тебе небо с овчинку покажется, но сдохнуть ты не сдохнешь. Будет ли игла к тому моменту чистая, зависит исключительно от того, насколько мне понравится твое поведение.
Ты не убьешь меня, Даффи, в его голосе не было большой уверенности.
Я убью тебя, не моргнув глазом какое значение имеет еще одна смерть, а тем более смерть какого-то барыги. Абсолютно спокойным голосом он повторил: Я убью тебя, не моргнув глазом.
Он дал Глисону время представить себя сидящим на стуле с пятном крови на руке в том месте, куда вошла игла, с выпученными в смертном ужасе глазами. Полиция спишет это на очередную мелкую разборку, сопутствующую наркотрафику; потом они проверят его банковский счет и обыщут склад, но ничего, конечно, не найдут, и через некоторое время решат приобщить это к делу, как они называют еще один способ умыть руки. Да и кому какое дело: очередной жирный барыга с бачками отчалил в мир иной привязанным к стулу, не дождавшись зари. Да, и сама смерть твоя будет отвратительна: ты обгадишься, у тебя встанет колом член, ты захлебнёшься в собственном поту. Все было ясно. Даффи сунул руку в правый карман и включил запись.
Когда это началось, я ничего не знал. Клянусь тебе, я не знал.
И как давно это началось?
Примерно два с половиной года. Как-то раз миссис Бозли подходит ко мне и говорит: «Ничего, если я попрошу вас доставить кое-что лично? Я не хочу, чтобы это потерялось». Надо было ехать в «Пижон». Ну, я и говорю, ладно, все равно я люблю водить. Ну вот, взял я груз сейчас уж и не помню, что это было отвез в «Пижон» и забыл об этом. А на следующий день миссис Бозли дает мне сорок фунтов. Сорок! «Просто маленькая надбавка, Глисон, за то, что вы так хорошо справились». Помню, сначала я подумал: ну и повезло мне, потом стал думать, не втюрилась ли она в меня, потом я об этом забыл. А потом это случилось снова, только было уже пятьдесят фунтов, и миссис Бозли так меня благодарила, а я подумал: может, она и влюбилась, но уж больно странно она это показывает. В третий раз я решил узнать, что происходит. Подошел к ней и спрашиваю: ничего, что я это делаю, миссис Бозли? А она говорит: мне, говорит, очень нравится. А я говорю: но я хочу знать, что я отвожу. А она говорит: вы правда хотите знать? Ну, я подумал-подумал, и сказал нет. И решил, что больше не буду этим заниматься.