Очень хорошо, Даффи. Дай я соображу.
Даффи дал ему четыре секунды и спросил:
Может, позвонить в полицию?
Давай не будем спешить, Даффи. Дай мне подумать. Мы же не хотим бросать тень на «Грузоперевозки Хендрика».
Надо же, как мило.
Я плевать хотел на «Грузоперевозки». Что мне Хендрик? Кто мне заплатит за мое ухо? Я сейчас позвоню в полицию, Даффи подпустил в голос истерические нотки.
Не надо, Даффи, сказал Глисон, давай как следует все обдумаем: у тебя, конечно, нет причин заботиться о лице фирмы, но зачем спешить?
Даффи понял, что теперь Глисон у него в кармане. Он заговорил спокойнее.
Если ты хочешь обдумать, я могу тебе показать, где и что я хочу сказать, у меня есть ключ.
Атака началась. Заметит ли он?
Что-что? Откуда?
Ну да. Я им ни разу не пользовался. Мне его мистер Хендрик дал, когда меня нанял.
Идет, так даже лучше. А то завтра при всех будет неудобно. Где ты сейчас?
Я дома, но могу доехать за четверть часа. Если я доберусь раньше тебя, я зайду внутрь и включу одну лампу. Думаю, не стоит устраивать иллюминацию.
Нет, конечно, ты прав. Я уже выезжаю. Да, вот еще что, ты, может, привезешь то, что сегодня забрал. Тогда, мы все сложим в одно место.
Идет.
Даффи положил трубку. Затем он взял стул из офиса миссис Бозли и поставил его под ту единственную лампу, которую включил примерно третью от входа. Рядом положил свой рюкзак, предварительно достав и рассовав по карманам то, что могло понадобиться в первую очередь. После этого он отошел в сторону и принялся ждать. У него было два преимущества: Глисон не знал в точности, где он, и в помещении было очень темно. Темнее даже, чем в борделе у Далби. Прошло двадцать минут.
Даффи.
Скрипнула входная дверь, и на пороге, щурясь в темноту, возник Глисон.
Здесь, сказал стоявший в десяти ярдах поодаль Даффи. Глисон направился к нему, и Даффи, голосом, не допускающим возражений, добавил, Сюда.
Он повернулся и чуть ли не бегом припустил вглубь склада. По крайней мере, так это должно было показаться Глисону, который послушно затрусил следом. Но, не пройдя и четырех ярдов, Даффи развернулся и с силой ударил в солнечное сплетение шедшего к нему Глисона. Движение Глисона усилило эффект удара: он согнулся пополам, хватая ртом воздух. Даффи не слишком верил во всякие там левые апперкоты и правые хуки. Он всегда считал, что если уж бьешь, логичнее ударить несколько раз в одно и то же место. На этот раз он использовал колено. Затем снова кулак.
Глисон не упал. Он остался стоять, раскинув руки, подобно горилле, и с выпученными, словно от сердечного приступа глазами. Он даже не заметил, как Даффи надел на него наручники. Даффи защелкнул их туго, как поступал только с теми правонарушителями, чье поведение он и в самом деле не одобрял. Затем он достал кусок веревки и присел на пол. Он поймал веревкой одну его ногу, подтянул к другой Глисон при этом чуть не упал и связал ему лодыжки.
Затем Даффи дал себе минуточку, чтобы перевести дух. Глисону минуточки было мало. Даффи дал ему отдышаться, чтобы Глисон и в самом деле не заработал сердечный приступ. Он не садист. По крайней мере, пока. Затем он сказал:
Прыгай.
Глисон уставился на него, наполовину испуганно, наполовину удивленно. Даффи указал ему на стоящий под единственной горящей лампой стул.
Прыгай. И кстати, если вздумаешь кричать, я вставлю тебе в пасть затычку и волью через нос полпинты машинного масла. Идет?
Глисон запрыгал, словно дергунчик. Вид у него был такой, будто он полностью покорился судьбе. У него был вид человека, который должен участвовать в соревновании по бегу в мешках, а у него стащили мешок. Даффи не было его жалко. Он решил, что это чувство сейчас неуместно. Если подумать, так и вообще неуместно.
Глисон доскакал до стула, поглядел на Даффи и сел. Даффи достал еще кусок веревки и привязал его к стулу.
Ну вот что, сказал он, теперь слушай правила. Если я толкну тебя в морду, ты расквасишь затылок. Если толкну в затылок, расквасишь морду. Если начнешь вопить, налью через нос машинного масла. Усек?
Большая часть сказанного была для Глисона очевидна. Но Даффи хотел убедиться, что они мыслят в одном направлении. Глисон кивнул. Он выглядел испуганным. И не зря.
Даффи взял два пустых ящика
и поставил их ровно на таком расстоянии от Глисона, чтобы тот не смог его лягнуть. На один он сел, а на другой принялся выкладывать то, что принес в рюкзаке. Желая, чтобы Глисон посильнее напрягся, он действовал в заранее продуманном порядке. Сначала коробка спичек. Затем лимон. Затем свеча. Затем нож. Затем два блюдца. Затем жестянка с сухим молоком. Затем пластмассовая бутылка. Затем ложка. Затем маленький пакетик с белым порошком. Затем продолговатая картонная коробка. Он открыл коробку и достал оттуда шприц. Затем зажег свечу. Затем посмотрел на Глисона. Затем сказал.
Ну вот, и потушил спичку.
Я ничего об этом не знаю, сказал Глисон.
Даффи не обращал на него внимания. Все они так говорят. Одни взахлеб, с мелодраматическими интонациями, застигнутые со спущенными брюками и полураздетым ребенком на коленях. Другие уверенно, агрессивно: их поймали с поличным на выходе из супермаркета, но они знают свои ублюдочные права, и адвокатишка Бенди Бенсон уже двадцать лет успешно отмазывает мошенников, и они уверены, что завтра выйдут под залог.