Хорошо. Спасибо.
Доктор потер руки, взял поданную ассистентом ручку и размашисто подписал протокол.
Можно это забрать?
Пока не надо.
Когда ассистент вышел, доктор подал Зентеку оба листа. Капитан наклонился над ними, но через секунду поднял голову.
Мне не приходилось никогда прислуживать во время мессы, сказал он, а здесь, как мне кажется, сплошная латынь.
Правильно! Доктор взял у него оба листка. Следственный офицер, говорящий по латыни, сам был бы интересным объектом для вскрытия. Мы нашли бы в нем сокровища, которые и не снились АлиБабе! К счастью, это пока нам не грозит. Если вы хотите, капитан, услышать то, что здесь написано, сказанное в простых, солдатских словах, то это звучит следующим образом: жидкость, собранная на столе, имела такой состав: чай плюс сахар, плюс цианистый калий. Часть этого коктейля оказалась в пищеводе, во рту и на губах профессора Рудзинского, послужив причиной того, что он немедленно расстался с этим лучшим
из миров! закончил капитан и снова взял листки бумаги в руки. Интересно, сказал он. Интереснее, чем это казалось вначале.
Почему? Ведь мы с самого начала об этом знали. Я был уверен, что ответ из лаборатории будет именно таким.
Все равно. Это очень усложняет дело.
Что усложняет? Я сказал, что это цианистый калий, и это оказался цианистый калий! Сказал, что там сахар, и там оказался сахар!
Цианистый калий это ерунда. Зентек протянул руку. Спасибо, доктор. Не раньше семи тридцати и не позже восьми, то есть между половиной восьмого и восемью?
О Боже! повторил врач. Сколько раз вам это повторять?
Никогда не бывает слишком много. Капитан усмехнулся. Он был очень систематичным человеком и хотел лишний раз убедиться. До свидания. Еще раз спасибо.
Не за что. Для меня это было сплошным удовольствием! Но на вас трудно угодить. Цианистый калий ерунда! В следующий раз я дам вам попробовать! Не такая это ерунда, как вам кажется! Привет!
Через десять минут Зентек был уже у себя, в своем маленьком кабинетике, который он покинул несколько часов назад. Он уселся и положил ручку на лист бумаги, подперев голову рукой. Но ничего не написал. Дежурный, который постучал в дверь кабинета, застал его в той же самой позе.
Таксист здесь, гражданин капитан.
Давайте его сюда.
Он выпрямился и одним движением сгреб бумаги с поверхности стола в ящик.
Человек, который показался на пороге, был одет в синий пиджак. В руках он держал кепку.
Садитесь, пожалуйста, любезно сказал Зентек, но водитель не двинулся с места.
По какому делу вы меня вызвали? спросил он. Если речь идет о тех вчерашних пьяницах, то я не хотел их брать и никогда таких не возьму, какие бы у них ни были удостоверения. Они сказали, что для меня это плохо кончится, и, как я вижу
Садитесь, пожалуйста, снова сказал Зентек, и забудьте об этих пьяницах.
Водитель сел. Он пошевелил губами, как будто хотел чтото сказать. Капитан наклонился к нему над поверхностью стола.
Вы были сегодня на Главном вокзале?
Что?
Я спрашиваю, были ли вы сегодня на Главном вокзале? То есть заезжали ли вы сегодня на Главный вокзал?
Конечно. Даже несколько раз. А что, нельзя?
Можно. У нас к вам нет никаких претензий. Я хотел бы только знать, были ли вы на вокзале в десять часов с минутами?
Водитель попрежнему смотрел на капитана подозрительно.
А что, я должен это помнить? Я не смотрел все время на часы.
Наверное. Но пассажиров вы както запоминаете, не так ли?
Ээ. я их столько вожу
Меня интересуют две женщины, которые сели в машину в десять часов с минутами и попросили отвезти их на Дубовую.
Да, помню. Такая маленькая улица.
Внимательно посмотрев на него, Зентек заметил, что в лице водителя внезапно вспыхнул интерес, но тут же погас. Лицо его снова стало безразличным. Капитан понимал
это: люди не любят давать показания. Сколько раз дела тянулись бесконечно только потому, что ктолибо, даже совершенно честный человек, не хотел рассказать милиции о своих наблюдениях, чтобы его не «таскали по судам».
А этих женщин вы помните?
Молодые какието, помоему, блондинки.
А вы случайно не слышали, о чем они разговаривали?
Это меня не интересует. Я веду машину и все.
Разумеется. И никогда ничего не слышите, особенно если об этом спрашивает милиция.
Водитель ничего не сказал.
Ну? Так как там было? Вы ничего не вспоминаете? Вы ведь еще не старый человек. К вам в машину садятся две молодые женщины, и вы даже не взглянули в зеркало, чтобы посмотреть на красивые мордашки.
Я женат, упрямо сказал водитель, но при этом усмехнулся, зная, что в разговоре с другим мужчиной эти слова звучат совершенно неправдоподобно.
Поймите же, Зентек тоже усмехнулся, что никто от вас ничего не хочет. Нас интересуют эти две женщины. Меня интересует, как они вели себя в машине. Ссорились ли, или шутили, или молчали и смотрели в окна. Всякая такая ерунда, вы понимаете? Попробуйте припомнить, как это было. Все это останется между нами. Вы можете быть спокойным.
Водитель внимательно посмотрел на него.
А что, они преступницы? с сомнением спросил он. Выглядели вполне порядочными женщинами.
Значит, вы все же к ним присматривались.