Зачем же ты меня сюда привез в таком случае?
Потому что если ты его узнаешь, это будет для нас основой. Зная, что это он, мы сможем получить все необходимые доказательства.
Кроме того, возьмем его под постоянное наблюдение. Это помешает ему совершать следующие нападения и вынудит начать тратить деньги. Он ведь награбил довольно много. И он приведет нас к этим деньгам рано или поздно. Кроме того Он махнул рукой. Ты же понимаешь, что, зная, кто этот преступник, мы легко с ним справимся. Но пока мы только знаем, почти наверняка, что он находится в Здроях.
А а он знает, что я здесь?
Помоему, нет он заколебался, но она не обратила на это внимания. Откуда он может это знать? Впрочем, я рассчитываю на то, что уже сегодня вечером мы все будем знать.
А если он знает?! Не ходи никуда! Я не хочу оставаться одна
Но я должен Он нерешительно оглянулся. Запрись на ключ и жди меня здесь. Не открывай дверь ни под каким предлогом. Потом, на балу, я не оставлю тебя одну ни на секунду.
Но там будет темно на корабле Много людей, и он может
Мы постараемся окружить тебя такой опекой, чтобы у тебя волос не упал с головы. Впрочем, он, наверняка, не знает, кто такая Малгожата Зенткувна.
Но
Она хотела еще чтото добавить, но больше ничего не сказала. Спрятала лицо у него на груди. Зентек ласково обнял ее. Когда она подняла голову и, прижавшись к нему, посмотрела в сторону темнеющего окна за его спиной, он не мог увидеть выражение ее глаз. Он не знал, что они полны ужаса.
Зентек отпустил ее. Он подошел к двери и остановился, держась за ручку.
Я постараюсь вернуться через четверть часа. Держись, малышка! И не открывай никому ни под каким предлогом!
Она наклонила голову. Потом подняла ее и попробовала улыбнуться, но, когда он закрыл за собой дверь, подбежала к ней, повернула ключ в замке и оперлась о нее, закрыв глаза и тяжело дыша.
Глава четырнадцатая
Да, это очень хороший план. Жаль только, что мы не сможем им воспользоваться, сказал Зентек и, покачал головой.
Почему?
По двум причинам. Вопервых, милиция не может вести следствие, подставляя граждан под смертельный удар.
А другая?
Достаточно этой одной. Для меня будет достаточно, если панна Маковская узнает убийцу. Потом мы уже сами найдем доказательства. Он от нас не скроется, можете быть спокойным. У вас уже есть маски?
Да. С этим было чертовски много хлопот, но с минуты на минуту все будет готово. Я устроил так, что как только приступят к танцам, будут внесены несколько коробок с этими масками и какиенибудь девушки наденут их на всех присутствующих. Мы согласовали это с руководителем мероприятия.
Это надежный человек?
Да Он открыл ящик стола. Вот такие это маски. Подал ее капитану. Я велел принести сюда четыре первых на всякий случай, может быть, вам удастся примерить их еще в отеле, и тогда панне Малгожате было бы легче. К тому же, тогда был бы не нужен этот балаган на корабле.
Зентек взял четыре простые черные маски, они завязывались сзади на тесемочки, и сунул их в карман.
Ну я пошел. А что с этой Клосек? Ничего еще не узнали?
Пока ничего, но люди уже на месте. Может, позвоню вам еще перед балом. Пока мы ищем место, где она остановилась, потому что не была зарегистрирована, это уже проверено.
Я хотел бы знать, видели ли ее с кемнибудь в городе. Но это, наверное, будет не так просто.
Хорунжий покачал головой.
У меня очень мало людей. А тут еще этот бал. Может быть, я позвоню в повят, чтобы прислали еще несколько человек.
Хорошо. Ну, до свидания на балу. А если чтонибудь у вас появится, звоните сразу. Я буду либо у себя, либо у панны Маковской.
Слушаюсь, товарищ капитан.
Зентек взбежал по лестнице и уже положил ладонь на дверную ручку, как вспомнил, что дверь заперта изнутри. Он тихо постучал.
Никакого ответа не последовало. Он постучал еще раз, потом нажал на ручку.
Дверь открылась.
Второй раз в этот день,
проклиная свое легкомыслие, с замеревшим от страха сердцем, он переступил порог этой комнаты, осмотрелся. Пусто. Он подбежал к двери в ванную, и там никого не было.
Он вернулся в комнату, на столе лежал листок бумаги. Он взял его в руки. Там было несколько строчек, написанных мелким нервным почерком. Он посмотрел на подпись, потом быстро прочел написанное:
«Я боюсь. Не сердись на меня. Я больше не могла этого выдержать. Я трусиха, и ты, конечно, меня не простишь. Но я знаю, что ты меня не любишь. Ты держал меня здесь только как приманку, чтобы его поймать. Но я больше не могу.
Я не пойду на этот бал. Ты меня уже не увидишь. Не сердись Я сама уже не понимаю, что пишу. Забудь обо мне, потому что я ничего не стою
Малгожата».
Он подмял голову и задумался.
Может быть, это и лучше тихо сказал он.
Потому что, хотя он и не хотел себе в этом признаться, смертельный страх за жизнь Малгожаты Маковской не отпускал его с той минуты, когда в лучах восходящего солнца он увидел на пляже то, что еще вчера было Марией Клосек, молодой, красивой девушкой, которая слишком торопилась жить и поэтому так рано покинула этот мир.
Пожалуйста, Камоцк, семьдесят два злотых сорок грошей. Пересадка в Быдгоще.
Из низкого окошечка рука кассирши протянула билет.