Мисс Минерва промолчала.
Огромный дом Дэна и его усадьба отличались почти чрезмерной роскошью и при виде их бостонка всякий раз приходила в восторг. Здесь росли Caesalpinie, напоминавшие гигантские темно-красные зонтики, исполинские священные фиговые деревья, ее любимые Resalia, древние, как время, и осыпанные множеством желтых цветов. Но всего прекраснее были цветущие усики вьющихся растений, набрасывавших кирпично-красный покров на всю эту великолепную растительность, залитую золотистым тропическим солнцем.
Мисс Минерва подумала: «Что сказали бы ее бостонские знакомые, каждую весну восхищающиеся Бостоном с его цветущими садами? Как они, вероятно, были бы шокированы, так как здешняя роскошь была слишком сказочно-прекрасна». Багряно-красный фон вполне гармонировал с жизнью такого человека, каким был ее кузен Дэн.
Они подошли к дому. Дэн открыл дверь. Как в большинстве домов на Гавайских островах, жилые комнаты были ограничены стенами только с трех сторон, четвертая же состояла из длинной решетки. В вестибюле с кресла около передней двери поднялась гавайка неопределенного возраста. Это была статная, полногрудая, полная достоинства представительница вымирающего гавайского народа.
Вот я снова у вас, Камаикуи! улыбаясь, произнесла мисс Минерва.
Добро пожаловать! ответила женщина. Хотя она была простой служанкой, но говорила с достоинством хозяйки дома.
Тебе приготовлена комната наверху! сказал Дэн. Когда переоденешься, будем завтракать.
Я не заставлю себя долго ждать! ответила мисс Минерва, поднимаясь на второй этаж.
Дэн Уинтерслип опустился в кресло, изготовленное по его специальному заказу в Гонконге. Через некоторое время лакей принес на подносе коктейль.
Для двоих, Хаку? улыбаясь спросил мистер Уинтерслип. Не забудьте, что наша гостья из Бостона.
Да, мистер Уинтерслип! ответил Хаку и бесшумно исчез.
Мисс Минерва действительно очень скоро спустилась к завтраку. Она вошла, размахивая каким-то письмом.
Дэн! Это уже прямо смешно!
Что такое?
Я уже говорила тебе, что мои домашние начинают беспокоиться по поводу моего долгого пребывания на островах. Представь себе, теперь они послали сюда сыщика!
Сыщика? переспросил Дэн Уинтерслип, удивленно подняв свои косматые брови.
Да Конечно, этот шаг несколько завуалирован. Грэс пишет мне, что Джон решил провести свой шестинедельный отпуск здесь. «Хорошо было бы, если бы ты вернулась с ним», пишет Грэс. Ловко придумано? А?
Джон Уинтерслип? Сын Грэса?
Да! Ты никогда не встречался с ним? Скажу откровенно, ты ему не очень понравишься. Джон славный парень, но пуританин чистой воды.
Бедняга! проговорил Дэн, подходя к подносу с коктейлем. В Сан-Франциско он остановится, наверное, у Роджера. Напиши Джону, чтобы он заехал прямо ко мне.
Как это мило с твоей стороны, Дэн! Спасибо!
Не за что Я люблю молодых людей, даже святош-пуритан. А так как тебя скоро арестуют и отправят в лоно цивилизации, то советую подкрепиться коктейлем.
С удовольствием, ответила мисс Минерва. А Барбара скоро вернется домой?
Лицо Дэна Уинтерслипа вдруг просияло, как морской берег при восходе солнца.
Барбара выдержала экзамен и может выехать в любой день. Вот было бы интересно, если бы она очутилась на одном пароходе с твоим отменно приличным племянником.
Джону во всяком случае это было бы очень приятно. Когда Барбара гостила у нас, мы все были от нее в восторге.
Да, она славная! промолвил Дэн. Я скучал без нее и чувствовал
себя таким одиноким.
Мисс Минерва бросила на него лукавый взгляд.
Те-те-те! Знаем мы, как вы скучали в одиночестве!
Эмос уж успел разболтать тебе?
О, нет, не он! Извини меня, Дэн, но я удивляюсь тебе. Неужели ты не мог выбрать объектом своего поклонения даму, на которой ты мог бы жениться? В твоем возрасте
Ах, Минерва! Я уже сказал тебе, что здесь на островах понятие о возрасте иное, чем у вас на материке. Здесь мы все молоды. На материке я, конечно, вел бы себя иначе. Ты намекнула на одну даму, с которой связывают мое имя. Если мы говорим об одной и той же особе, то я не прочь на ней жениться.
Я говорю о даме, известной здесь под именем «Вайкикской вдовы». Ее муж был летчиком, покончил самоубийством. Бывшая хористка
Ах, нет! Все это бабские сплетни Эрлин Ком-тон была артисткой. Правда, она выступала в небольших ролях. А как бы ты отнеслась к моей женитьбе на ней?
Упала бы в обморок! Впрочем, прости Дэн, это твое личное дело. Не забывай только о Барбаре. Какие чудные здесь груши! Скажи, Дэн, ты считаешь манго питательным продуктом? А по-моему, это скорее какой-то омолаживающий напиток.
К концу обеда неприятный разговор об Эрлин Ком-тон был уже забыт и к Дэну вернулось его прежнее благодушное настроение. Кофе им подали на веранду, или на туземном языке «lanai», непосредственно примыкавшей к гостиной. Защищенная с трех сторон, она спускалась к белому берегу.
Какая тихая погода! проговорила мисс Минерва.
Да, пассаты стихли. Как бы не подул этот ветер. Он всегда будит во мне какое-то необъяснимое, тревожное чувство, какую-то тоску, я становлюсь тогда сам не свой