Я грустно посмотрел на толстую штукатурку и увел его прочь.
В конце концов, мы от него все-таки избавились. Он предложил подвезти меня к полицейскому участку, но я поблагодарил его и объяснил, что за мной заедет Лео. Случайно взглянув при этом на Поппи, я заметил, что на ее щеках появился румянец.
Мы стояли с ней вместе у окна и смотрели, как машина Кингстона исчезает за поворотом.
Скучает он, вздохнула Поппи. Все они здесь скучают, милые мои защитники. Он хороший парень и вовсе не обожает убийства, но теперь у него хоть есть о чем говорить, когда он приходит к своим пациентам. Ужасно, должно быть, каждый день встречаться с людьми, которым нечего сказать, как ты думаешь?
Пожалуй, ответил я неуверенно, пожалуй. Так что же вы хотели мне сказать?
Она ответила не сразу, вновь покраснела и стала похожей на большого провинившегося ребенка, от которого хотят, чтобы он в чем-то сознался.
Я вчера немного повздорила с Лео, выдавила она наконец. Не то чтобы это меня очень трогало, нет, хотя человек должен уметь ладить со своими клиентами и друзьями. Я понимаю, что он на меня сердится. Я наврала ему и очень глупо, а потом мне уже не хотелось все объяснять. Так ведь бывает. Она замолчала и посмотрела на меня.
Еще бы, ответил я весело.
Самое глупое, что по сути дела все это не имеет ни малейшего значения, продолжала она. Здесь все такие страшные снобы, Альберт.
Я не очень понимал, о чем она говорит, и прямо спросил, в чем дело.
В этом самом Хейхоу, если хочешь знать, взорвалась она. Конечно, это самый настоящий сукин сын, Альберт, но все-таки он человек и хочет жить, как и каждый, верно?
Минуточку, сказал я. Расскажите обо всем по порядку. Этот Хейхоу ваш друг?
Да нет, никакой не друг! Она была явно задета таким предположением. Но на прошлой неделе он попросил у меня помощи.
Меня осенило.
Хотел от вас денег?
Что ты! Она была шокирована. Конечно, с деньгами у него, бедняги, было плохо. Он рассказал мне, как до этого дошло, и я заняла ему пару фунтов это да, но чтобы он хотел от меня денег, этого нельзя сказать. Видишь ли, Берти, все было так: он пришел ко мне дня через два после того, как здесь поселился этот несчастный Гаррис. Я уже начала как раз подозревать, что он за птица, когда этот старик явился, попросил разрешения поговорить со мной наедине и все рассказал. Гаррис был его племянником,
понимаешь, и какими-то штучками я уж толком не помню, как там у них было оставил старика без гроша. Вот прохвост! Этот Хейхоу хотел встретиться с ним с глазу на глаз и потребовать свои деньги обратно, а я должна была ему в этом помочь. Я пустила его в комнату Гарриса
То есть как? вырвалось у меня.
Ну объяснила ему, где это, и пустила наверх. Это было несколько дней назад. Они страшно там поругались, бедняга Хейхоу сбежал вниз вне себя и с того дня больше не показывался здесь, до вчерашнего вечера, когда его увидел Лео. Мне не хотелось во все это посвящать Лео зачем доставлять старику неприятности, когда вчера утром его и близко здесь не было, а Лео теперь сердится. Уладь это как-нибудь, Альберт, будь добр! И выпей еще!
Пить мне не хотелось, но сделать все, что смогу, я обещал.
А откуда вы знаете, что Хейхоу не было здесь вчера утром? спросил я.
Она посмотрела на меня, как на ненормального.
Надеюсь, мне все-таки известно, что творится в собственном доме. Знаю, что меня считают старой, симпатичной разиней, но совсем из ума я еще не выжила. Кроме того, у нас ведь каждого тут допрашивали. Нет, он не имеет ничего общего с этим кошмаром.
А что Хейхоу делал здесь вчера?
Вчера вечером? Это тут она замялась, это не так просто объяснить. Пришел поддержать меня, зная, каково мне в такой ситуации приходится среди всех этих снобов, и предложил помощь как человек, много повидавший в жизни.
На минутку она задумалась.
По правде говоря, я думаю, если хочешь знать, что он приходил выпить, добавила она с тем практицизмом, который ее всегда выручает.
Вы ему снова заняли денег? пробормотал я недоверчиво.
Только пару шиллингов. Лео об этом не говори. Он и так уверен, что я совсем рехнулась.
Я снова вспомнил о Батвике, и Поппи, выведя меня из дома, показала тропинку, ведущую между огородными грядками к калитке в саду викария. Тропинка была узенькая, местами почти совсем невидимая за развесистыми деревьями. Когда мы вернулись в дом, я обратился к Поппи снова.
Послушайте, Поппи. Я знаю, что полиция уже допрашивала всех ваших людей. Не хотелось бы мне беспокоить их вновь, но вы, пожалуй, могли бы между прочим выяснить, не болтался ли кто-нибудь наверху до того, как случилось несчастье? Например, Батвик мог вернуться без всякого труда.
Викарий? переспросила Поппи. Но ведь Не думаешь же ты?.. Ох, Альберт, это же чепуха какая-то!
Разумеется, поспешил я согласиться. Просто мне пришла в голову мысль разузнать, мог ли кто-нибудь пробраться наверх. Любопытство и ничего более.
Что ж, это я выясню, поддержала она энергично.
Я поблагодарил ее и не поленился, на всякий случай, объяснить, что понимает закон под словом «диффамация».
Мне об этом можешь не распространяться, сказала она и добавила: Там, кажется, подъехала машина?