Лео кивнул.
Само собой, мой мальчик. Все, что может пролить свет на эту дикую историю, сам понимаешь Пасси устроит слежку за этим типом, этим Хейхоу.
Внезапно он запнулся и посмотрел на меня.
Надеюсь, это не приведет нас к кому-нибудь, кого
Он замолчал в растерянности.
Я сейчас еду в «Серенаду», пробормотал я.
Он откашлялся.
Я заеду за тобой. Только не напугай ее, мой мальчик, только не напугай. Я не могу поверить, что бедняжка Поппи может иметь с этим что-то общее.
Кингстон, весь сияя, ждал меня в машине. Развитие событий, видимо, приводило его в восторг.
Для вас это хлеб насущный, сказал он с легкой завистью, когда я сел рядом с ним в машину. А у меня здесь никогда ничего не происходит, так что было бы просто ненормально, если бы меня это не увлекло.
Хотя в том, как люди реагируют на чужие трагедии, есть что-то немного извращенное, вам не кажется? Я, собственно, Гарриса почти не знал, и даже то, что знал о нем, мне не нравилось. Я бы сказал, что мир немного потерял с его смертью. Я его видел как раз перед тем, как он умер, где-то за час до того, и, помню, подумал, что он здесь только мешает.
Меня занимали свои собственные проблемы, но я не хотел показаться невежливым.
Где это было? спросил я рассеянно.
Он прямо сгорал от желания поделиться со мной.
На лестнице в «Серенаде». Я шел наверх к своей пациентке у нее желтуха, а он еле плелся вниз. Сразу видно, что с похмелья да еще как! Прошел мимо меня глаза стеклянные, язык чуть не вываливается изо рта. Не поздоровался, слова не сказал Да вы же знаете таких людей!
Эта ваша пациентка, сказал я, она, наверное, была у себя наверху, когда случилось несчастье
Он повернулся ко мне, удивленно спросил:
Флосси? Была, но это ничего вам не дает. Она лежит в задней части дома, наверху в мансарде. Да и вам надо было бы видеть ее, беднягу. Сейчас ей уже немного лучше, а два дня назад бедная девушка и на ноги встать не могла. Может, конечно, слышала что-нибудь: об этом я у нее спрошу.
Я ответил, что не стоит, но он весело продолжал тараторить, предлагая всякую бесценную помощь. Насколько я вообще его слушал, он вызывал у меня сочувствие. Жизнь, которая нуждается в убийстве, чтобы стать занимательной, на мой взгляд, трудно назвать веселой.
В «Серенаде» он сразу же направился наверх к больной, а я пошел к Поппи в салон. В этот ранний час, роме нас, там никого не было. Она обрадовалась мне, как всегда энергично, заявила, что я должен немедленно чего-нибудь выпить. Я пошел за ней в бар и, когда она готовила коктейль, сразу же, пока не вернулся Кингстон, задал ей волновавший меня вопрос.
Вы говорили, что отлично помните вчерашнее утро. Никто из гостей не ушел незадолго до того, как случилось несчастье? Так, за полчаса до этого?
Она как раз вынимала кубики льда из ванночки в холодильнике и на мгновенье задумалась.
Да нет, никто, если не считать нашего викария.
Я снял очки.
Батвика?
Да, он всегда приходит около полудня. Любит коктейли на американский манер вот, как этот твой, но больше одного никогда не выпивает. Забежит около двенадцати, выпьет стаканчик и уходит. Вчера я сама проводила его к двери, он ходит к себе прямо через сад. А что?
Я стоял, глядя на стакан в своей руке, и крутил его так, что льдинки кружились
в янтарной жидкости. В этот момент весь случай был у меня перед носом как на тарелочке.
К сожалению, я видел только половину его.
Глава 11 ЗАЧЕМ ЕГО БЫЛО ТОПИТЬ?
Альберт, прошептала она, сейчас ничего не выйдет: Кингстон уже возвращается, но я хочу тебе кое-что сказать. Тсс, он уже здесь.
Она снова повернулась к бару и начала возиться со стаканами. Вошел Кингстон, веселый и довольный собой.
Ей уже намного лучше, сказал он, улыбаясь Поппи, через пару дней будет прыгать, как козочка. Только пусть не ест ничего жирного. Хотите поговорить с нею, Кемпион?
Поппи вопросительно посмотрела на него, и он объяснил ей, в чем дело. Она засмеялась.
У нее на это не хватило бы ни сил, ни ума, подчеркнула Поппи. Да хоть бы и хватило, она бы ничего такого не сделала бы. Наша Флосси чудесная девушка! Флосси вот это мысль! В жизни не слыхала большей глупости!
Кингстон, однако, стоял на своем, и его упрямое стремление присутствовать при всем наверняка обозлило бы меня, если бы дело было и впрямь срочным.
А так мы вместе пошли наверх по лабиринту коридоров и неожиданных лестниц, пока не добрались до комнатки в мансарде на противоположной стороне дома от чулана, рядом с которым стояла ваза.
Увидев Флосси, я сразу понял, что Поппи права. Ее похудевшее, желтое личико было трогательно апатичным. Кингстон начал задавать ей вопросы. Не слышала ли она чего-нибудь? Не выходила ли на минутку из комнаты? Не случалось ли вчера чего-нибудь необычного? Она на все отвечала «нет, сэр» с усталой терпеливостью тяжелобольного человека.
Мы вышли и направились еще раз взглянуть на кладовую. Там ничего не изменилось со времени моего прошлого визита, Кингстон вел себя, ну, прямо, как эксперт. Очевидно, он сам себе нравился в новой роли.
А здесь вот царапина, сказал он, показывая на бороздку, которую я заметил еще раньше. Она вам что-нибудь говорит, Кемпион? Выглядит довольно свежей, правда? Может, надо попробовать снять отпечатки пальцев?