Через несколько дней, в субботу, дела привели его в Лаудуотер, и он навестил Оливию. Та показалась ему совсем другим существом: она больше не выглядела напряженной и, если исключить тревогу, поначалу появившуюся в ее глазах, вела себя с ним совершенно свободно. Мистер Флексен ушел, уверившись в том, что Оливия одна из самых очаровательных женщин, с которыми он когда-либо встречался. Он полагал, что она до сих пор встречается с полковником Греем в павильоне в Восточном лесу и что по истечении приличествующего срока они поженятся, и считал, что полковнику Грею необыкновенно повезло.
Затем он снова подумал о том, что так тревожило их, когда он находился в замке, расследуя дело смерти лорда Лаудуотера. Что им известно об этой тайне? Какую роль они в ней сыграли?
Позже, когда Грей проснулся глубокой ночью, он услышал, как Оливия тихо-тихо плачет. Он обнял ее и серьезно спросил:
Что с тобой, дорогая? В чем дело?
Ах, ну зачем ты убил его? причитала она. Он он того не стоил. Я и так пришла бы к тебе. И мы могли бы быть так счастливы!
Грей сразу сел, выпрямившись, и с крайним удивлением пробормотал:
У-убил его? Я? Н-но я думал, что это ты у-убила его!
Он еще никогда в жизни не был так ошеломлен.
Оливия в свою очередь села и с тем же крайним изумлением, что и он, произнесла:
Я? Нет, я этого не делала.
Тут они одновременно подались навстречу друг другу и, дрожа, рассмеялись, чувствуя неописуемое облегчение. Затем Оливия спросила:
И ты не возражал против этого? Ты женился на мне, хотя на самом деле думал, что я убила Эгберта?
О, Эгберт! ответил Грей с презрением, которое явно определяло покойного лорда Лаудуотера как человека, убийство которого было чем-то несущественным. Затем он добавил: Но довольно об этом! Ведь ты вышла за меня, хотя на самом деле думала, что я убил его!
Я думала, что ты сделал это ради меня, произнесла Оливия.
А я думал, что ты сделала это ради меня чтобы выпутать меня из беды. Хотя провалиться мне на этом месте, если меня волновало бы то, что ты сделала это исключительно в своих интересах. Не думаю, что ты бы смогла.
О, Энтони, как сильно, должно быть, мы любим друг друга! приглушенно проговорила Оливия.
Но если ни ты, ни я не убивали Эгберта, кто же это сделал?
Таинственная женщина, я полагаю, ответил тот, не выказывая особого интереса к этому вопросу.
Но я никогда не верила в то, что существует некая таинственная женщина; я полагала, что ее выдумали газетчики, возразила Оливия.
Я тоже так думал, согласился Грей. Но теперь дело мне представляется так, что она все-таки могла существовать.
Интересно, кто это может быть?
Официантка, полагаю, ответил Грей, явно определяя положение покойного
лорда Лаудуотера как дамского угодника.
Тебе определенно не нравится Эгберт, равнодушно заметила Оливия, всего лишь озвучивая естественный факт, не имеющий большого значения.
Это правда.
Странно, как мало я его помню, задумчиво произнесла Оливия. Но с другой стороны, я всегда пыталась забыть о нем, если он не находился в одной комнате со мной. И я всегда старалась не видеться с ним.
Я помню, как он обращался с тобой, сурово сказал Грей.
Она улыбнулась ему.
Я от души надеюсь, что полиция никогда не найдет эту несчастную женщину! добавил он.
Оливия нахмурилась, задумавшись, а затем снова улыбнулась и заявила:
Не думаю, что от этого будет какой-то прок, даже если они найдут ее. Я сказала мистеру Флексену, что слышала храп Эгберта около полуночи. На самом деле я не слышала его, но я подумала, раз ты ушел около половины двенадцатого, нужно было представить это так, чтобы было безопаснее для тебя. Я в любом случае могла стоять на этом, если мы посчитали бы это правильным.
А я сказал Флексену, что я не слышал храпа Лаудуотера около половины двенадцатого, хотя я слышал его. Я подумал, что так будет безопаснее для тебя.
Что ж, такие уж мы сказала Оливия и рассмеялась.
Затем ее глаза вдруг заблестели, и она воскликнула:
Но если ты слышал, как Эгберт храпел в половине двенадцатого, это позволяет исключить таинственную женщину из подозреваемых. Ведь она ушла в четверть двенадцатого.
Ей-богу, а ведь так и есть!
Они поприветствовали друг друга, и мистер Флексен воскликнул:
Ей-богу, вы отлично выглядите!
Да, я снова в порядке, сказал Грей, затем нахмурился и добавил: Досадная неприятность заключается в том, что у меня навсегда останется эта проклятая хромота.
Вы оправляетесь легче, чем множество людей, которых я знаю, с грустью произнес Флексен.
Это так. Я не жалуюсь.
Наступила пауза, а затем Грей продолжил:
Я даже надеялся встретить вас. Когда вы расспрашивали о моих действиях в ночь смерти Лаудуотера, вы спросили, слышал ли я его храп, когда проходил через библиотеку, заходя в замок и выходя из него, и по причинам, которые тогда казались мне весомыми, я сказал, что не слышал храпа. На самом деле, он храпел как свинья, когда я выходил.
Мистер Флексен пристально посмотрел на него, быстро соображая, и тихо произнес:
Боже мой, это было в половину двенадцатого!
Около того, сказал Грей.