Нрав Рёскэ решительно отличался от Кэндзо и других двоюродных братьев и сестёр. Он закончил лишь начальную школу, но, разбираясь в математике и вежливости, оказался безупречен для ведения семейных дел Итиянаги. Что до Итоко, то Рёскэ она доверяла куда больше, чем эксцентричному старшему сыну, отсутствующему среднему и беспокойному младшему. В жене его, Акико, не было ничего замечательного; самая обычная женщина, преданная мужу.
Итак, усадьбу Итиянаги населяли шестеро глава семейства, Итоко, Кэндзо, Сабуро, Судзуко, Рёскэ и Акико. Все они жили консервативно, традиционно, мирно до того момента, пока Кэндзо не объявил о помолвке. И тогда словно большой камень бросили в тихий пруд. Рябь распространялась всё дальше и шире, превращаясь в волны гнева. Кэндзо решил жениться на Кацуко Кубо, учительнице школы для девочек в городе Окаяма. Семейство Итиянаги объединилось в оппозиции этому браку не потому, что им не нравилась лично Кацуко, но ввиду её родословной.
Уважаемый читатель, слово «родословная», вполне вышедшее из употребления в городе, и по сей день живо в деревнях, подобных описанной. Можно даже сказать, что оно управляет всеми сторонами жизни. Теперь, после Второй мировой войны, мы переживаем период потрясений, так что крестьяне не должны больше пресмыкаться перед высшими классами или выказывать должную степень уважения лицам более высокого социального положения либо большего состояния. Эти ценности рухнули с поражением Японии.
Но родословная ещё нетронута. Почитание, уважение и гордость рождённых в семействе безупречного происхождения, живы-здоровы в сельских общинах. И родословная эта не имеет ничего общего с генетикой или евгеникой. Например, если в семье авторитетного общинника, скажем, кого-то, служившего деревенским старостой в дни сёгуната, стали рождаться мальчики, страдающие физическими недугами, эпилепсией или слабоумием, им всё равно позволят занять должность старосты, поскольку происхождение их безупречно. Это верно сейчас и тем более верно в 1937 году, когда происходит действие этого романа. Что до семейства Итиянаги, для них во всём мире не существовало ничего более важного, чем их происхождение от владельцев хондзина. Это было для них всем.
Отец
Она сказала: «Бедного Таму запихнул в такую старую коробку». И отказалась, так что я сделал эту.
Да, бедный Тама! эхом повторила Судзуко. Спасибо, Рёскэ.
Тамой звали котёнка Судзуко, последние несколько дней мучавшегося рвотой и поносом, а в то утро умершего.
Итого слегка поморщилась при виде деревянного гробика.
Рё-сан, быстро произнесла она, меняя тему беседы, как ты думаешь, не сыграть ли на кото Судзуко?
Звучит неплохо, тётя Итоко, бросил Рёскэ, поглощённый мандзю. Кэндзо, повернувшись к двоюродному брату спиной, продолжал поглощать дым сигареты.
И тут вошёл Сабуро.
А, Судзу-тян, какая красивая коробочка! Кто её тебе сделал?
Сабу-тян, вы знаете, что солгали мне, обещали сделать, да не сделали. Так что двоюродный брат Рёскэ мне сделал эту, и ваша мне теперь не нужна.
Эх, Судзу-тян, не верится, что ты мне не доверяешь!
Сабуро, ты подстригся? сказала Итоко, взглянув на голову сына.
Да, только что. Кстати, мама, я услышал у парикмахера нечто очень странное.
Итоко не ответила, и Сабуро повернулся к старшему брату.
Кэндзо, вы вчера ехали мимо администрации О. на рикше, да? Вы не замечали у забегаловки странного типа?
Кэндзо выглядел удивлённым.
Что ты имеешь в виду под странным типом, Сабу-тян? спросил Рёскэ, набивший рот мандзю.
Ну это и правда жутко. Говорят, у него вот такой шрам от губы через всю щёку. И только три пальца на правой руке, большой и два следующих Кстати, он, похоже, спрашивал хозяйку забегаловки про наш дом. Судзуко, ты, случаем, не замечала, чтобы вчера вечером вокруг дома шатались какие-нибудь странные люди, а?
Судзуко уставилась на Сабуро и забормотала: «Большой палец, указательный, средний» Делая это, она шевелила соответствующими пальцами правой руки, словно играя на кото.
Итоко и Сабуро молча глядели на неё. Рёскэ был поглощён тем, что разворачивал бумажную обёртку второго мандзю. Кэндзо продолжал курить сигарету.
Глава 3 Звуки кото
Учитывая честь быть потомками владельцев хондзина, свадебная церемония нынешнего главы семейства Итиянаги должна была стать ярким событием. Нижеприведённые сведения сообщил мне Ф., любезно разъяснивший некоторые обычаи этой местности:
«Подобные события в сельской местности куда грандиознее, нежели в городе. А в случае, если семейство столь почтенно, как Итиянаги, а жених наследник главной ветви, он должен быть облачён в камисимо, парадное одеяние самураев; невеста должна носить белое кимоно, а поверх него халат утикакэ. Обычно бывает от пятидесяти до ста гостей.»
Но именно эта свадьба оказалась очень закрытой. Со стороны жениха, не считая ближайших родственников, присутствовал только двоюродный дед из городка К. Даже брат Кэндзо, Рюдзи, не вернулся из Осаки. Со стороны невесты был только её дядя, Гиндзо Кубо.
Но, хотя церемония и вышла жалкой, не было смысла экономить на празднествах для арендаторов и работников, трудившихся на земле Итиянаги. В этой местности, по традиции, новобрачные весь вечер пили с местными жителями.