Все это объясняло растущее недовольство, которое вызывал Руперт Триумф при дворе. Он отправился в путешествие. Вернулся в лучах славы, объявив, что нашел новые земли в южных океанах. Привез с собой множество потрясающих диковин и безделушек, включая четыреста шесть неизвестных видов растений, множество представителей неплацентарной фауны и благородного чернокожего аборигена, посла Южных Стран. Затем прошли месяцы, а Триумф не подал ни малейшего знака, что собирается сделать положенный отчет, месяцы, во время которых вожделенные Путевые Грамоты валялись в его надежно запертом столе, а грабители, эксплуататоры и церковники Англо-Испанского Союза изнывали от растущего с каждым днем нетерпения, сыпи, учащенного сердцебиения и мигреней, вызванных стрессом.
Никто и никогда не откладывал свой отчет на столь долгий срок, даже капитан «Голубого Бигля» Джейкоб Тэвисток, который возвратился после открытия Бермуд с амнезией. Его память аккуратно вернула на место команда специально обученных инквизиторов.
Никто не знал, что делать в этой ситуации. В законах просто не было статей, как поступать с обладателем драгоценных грамот, если тот не желает передавать их королеве. Обычно все исследователи жаждали заполучить в руки причитающееся им Уважение, купить большой участок в Оксенфордшире и жениться на девушке, так или иначе принадлежащей к королевской семье, или же просто на блондинке, а лучше то и другое вместе.
Когда прошло шесть месяцев, а Триумф не показал и носа во дворец, Тайный Совет занялся щекотливым вопросом, прочесывая тома установлений в поисках лазейки. Его члены проконсультировались с Флотом, Церковью и многочисленными лордами, которые могли быть в курсе дела. Ответа не нашлось. Похоже, Триумф завладел мячом надолго. Решение зависело только от него, а правительству и другим заинтересованным лицам оставалось только принять недовольный вид.
Тем не менее интерлюдия затянулась настолько, что даже вечно занятая королева начала обращать на нее внимание, и вот тут, как скоро выяснил Тайный Совет, крылась одна возможность, о которой никто даже не помыслил. Существовал простой способ пробиться сквозь юридические заросли, окружающие Триумфа, отменить законы, и единственным человеком, который мог это сделать, была королева.
Обычно ее величество отягощало только полтонны кружев, шелка, кисеи, капка, блесток и жемчуга. Более ничего не тревожило ее и не замедляло житейский бег, тем более такие незначительные причуды, как своды законов или гражданские права. Буквально одна секунда и росчерк царапающего пера понадобились бы, чтобы передать Путевые Грамоты другому исследователю и вычеркнуть жизнь, земли, права Триумфа, а также память о нем из истории Союза.
Сэр Руперт вполне мог стать единственным человеком за долгое время, добившимся подобного исхода карьеры. Он понимал, что это лишь дело времени, но откладывал отчет так долго, как мог, надеясь, что Совет проглотит его Маневр. Теперь же пришло время для более активных действий. Требовался новый план.
И именно этого мореход боялся, потому что, к сожалению, если и существовала на свете сфера, в которой он не блистал, то интриги оказывались именно в ней.
Размышления о размере, форме, цвете и стоимости потенциального Маневра, а также о том, по каким признакам его распознать, переполняли разум Триумфа, когда он заплатил шиллинг привратнику и вошел в теплые, влажные объятия купальни «Дельфин» в четыре часа двадцать минут. Впереди был почти целый час, прежде чем заведение закроется, и припозднившиеся купальщики суетились в надежде найти лекарство от ноющих суставов, опухших из-за недели дождя. Их бледные дородные фигуры мелькали во влажном пару и под зелеными тенями колоннад, шлепали по плиткам пола и моржами сползали в бассейны.
Теплый влажный воздух пах отсыревшей каменной кладкой, телесными ароматами и антисептиками.
Мясистый служащий с руками, похожими на окорока, и в тесной купальной шапочке голубого цвета подошел к Триумфу и подал ему чистое полотенце.