Он всегда любил этот отрезок маршрута, где густой лес защищал его от любопытных взглядов, а ряды высоких сосен заглушали звук шагов. Мало-помалу его рассудок расслабился, а медитативный ритм бега успокоил взбудораженное сознание.
К тому времени, когда Джегер снова выбежал на солнце на северной окраине Фазановой рощи, он совершенно точно знал, что ему делать.
Вернувшись в Уордур, он быстро принял душ и включил компьютер. Первым делом он отослал короткое сообщение Эвандро, теперь уже полковнику, надеясь на то, что адрес его электронной почты не поменялся. После обычных вежливых вступительных фраз он задал ему вопрос: «Кто, кроме Уайлд дог, претендовал на организацию экспедиции?»
По мнению Джегера, если у кого-то и были причины убивать Энди Смита, то, вероятнее всего, у потерпевших неудачу претендентов.
После этого он забрал драгоценное фото жены и ребенка, вернул секретные документы в тайник на
дне военного сундучка дедушки Теда, запер квартиру и завел свой «эксплорер». Он медленно ехал вниз по Хейзелдон-лейн. В этот ранний час времени у него было предостаточно и спешить ему было некуда.
Он припарковался возле кулинарии на Бекетт-стрит. Было девять утра, и закусочная только что открылась. Он заказал яйцо пашот, копченный на древесине пекана бекон и черный кофе. В ожидании завтрака Джегер перевел взгляд на стенд с газетами. Заголовок на первой странице ближайшего к нему издания гласил: «Президент Экваториальной Гвинеи Чамбара арестован».
Джегер схватил газету и пробежал глазами статью, наслаждаясь этой информацией и отличным завтраком.
Питер Берке попал в яблочко: благодаря перевороту они достигли всех поставленных целей. Каким-то образом ему удалось переправить своих людей через Гвинейский залив в разгар тропического шторма. Он предпринял этот шаг осознанно, поскольку местная разведка скорее всего, в лице майора Моджо сообщила, что из-за ужасной погоды боевая готовность президентских вооруженных сил будет отменена.
Люди Берке ворвались на остров из дьявольски завывающей, исполосованной тропическим ливнем ночи и стремительно сломили сопротивление охраны, которую им удалось застать врасплох. Президента Чамбару схватили в аэропорту Биоко во время попытки покинуть страну на частном самолете.
Джегер улыбнулся. Возможно, ему все же удастся заполучить седьмую страницу декларации «Дучессы». Не то чтобы его это особенно волновало, но
Пятнадцатью минутами позже он уже звонил у входной двери. Оставив «триумф» в Тисбери, он позвонил Дульче по телефону, чтобы предупредить о своем появлении, и пешком поднялся на холм.
Дульче. Сладкая. Вне всякого сомнения, это имя очень соответствовало характеру жены Смита.
Смит познакомился с ней в Бразилии во время их вторых учебных сборов. Она была дальней родственницей капитана Эвандро. Вслед за головокружительным романом последовала свадьба, и Джегер отлично понимал Смита, поспешившего узаконить отношения.
Пять футов девять дюймов роста, горящие глаза и бронзовая кожа Дульче была обжигающе страстной. Она также обещала стать идеальной женой, о чем и поведал гостям Джегер, когда ему как шаферу предоставили слово. Одновременно он осторожно напомнил Дульче о дурных привычках, но преданной натуре Смита.
Дверь Миллсайд отворилась. Перед ним стояла, как всегда, поразительно красивая Дульче. Женщина мужественно улыбалась, несмотря на то что ее черты омрачало горе, скрыть которое ей было не под силу. Джегер подал ей корзинку с угощениями, которые он купил в кулинарии, и наспех нацарапанную открытку.
Пока Джегер вкратце излагал ей события трех последних лет своей жизни, она заварила кофе. Он, разумеется, поддерживал контакт с ее мужем, но связь их была преимущественно односторонней: посредством электронной почты Смит докладывал Джегеру, что у него нет никаких новостей о его исчезнувших жене и ребенке.
Джегер договорился со своим ближайшим другом, что он сохранит его местонахождение в глубокой тайне. Существовала лишь одна оговорка: если бы Смит умер или каким-то иным способом утратил дееспособность, адвокат разгласил бы эту доверенную его клиенту информацию.
Джегер предполагал, что именно таким образом Раффу и Фини удалось его найти, но он не стал их об этом расспрашивать. Смит умер, и это уже не имело значения.
Что-нибудь случилось? спросил Джегер, сидя напротив Дульче за кухонным столом. Что-нибудь указывало на то, что он был несчастен? Что он хотел покончить с собой?
Конечно нет! Глаза латиноамериканской женщины вспыхнули гневом. В ней всегда чувствовался огонь. Как ты можешь об этом спрашивать? Мы были счастливы. Он был очень счастлив. Нет. Энди ни за что не сделал бы того, что утверждает полиция. Это просто невозможно.
Может, какие-то финансовые проблемы? продолжал выпытывать Джегер. У детей в школе все в порядке? Помоги мне, Дульче. Я барахтаюсь в неизвестности, пытаясь хоть за что-то зацепиться.
Она пожала плечами:
Ничего такого не было.
Он не пил?
Джегер, его больше нет. И нет, амиго, он не пил.
Он посмотрел в ее затуманенные страданием и гневом глаза.
У него была отметина, наугад произнес Джегер. Что-то вроде татуировки. На левом плече?