Я уже видела свои раны, но утром они выглядели хуже. Синяки потемнели. Лицо представляло собой головоломку искажённых очертаний. Как Джейн может поручать мне работу по дому, когда я так выгляжу? Это меня пугало. Это также отвечало на мой вопрос. Если я сбегу, тогда да, она меня расстреляет.
Я приняла две таблетки ибупрофена, почистила зубы, в гардеробной натянула тренировочный костюм и вернулась в спальню.
Джейн оторвала взгляд от телефона:
Сегодня никаких тренировок.
Хорошо.
Я спустилась вниз. Бассейн смеялся надо мной. И высокая живая изгородь тоже. Всё снаружи гудело, кипело жизнью и вращалось. А здесь, внутри, было душно, как в гробу.
Я поставила чайник на плиту, достала из морозилки пакет со льдом, прижала его к челюсти и держала так, глядя на раковину, которая была забита грязной посудой. На стойке были рассыпаны панировочные сухари и комья джема.
Я открыла холодильник. Она съела почти всю нашу еду. За один день? Мои энергетические батончики полностью закончились. В кладовке осталась только одна коробка хрустящих хлопьев с корицей. Я схватила её вместе со старым полупустым пакетом мюсли, отправила горсть в рот и поморщилась. Глаз камеры на кухне наблюдал за мной, так что я, возможно, морщилась дольше, чем это было необходимо.
Я налила два кофе, добавила в свой стакан холодной воды и выпила его залпом, потому что не хотела заставлять её ждать. Я положила ей на поднос завтрак: кофе, коробку хлопьев, пакет молока. Тяжесть подноса вызвала раскалывающую боль в плечах и пронзила череп. Я думала только о смерти.
Когда я умру?
Это случится в доме?
Или на лужайке, где она меня расстреляет?
Или в кресле-качалке лет через 50?
Где тогда будет Джейн?
Когда я вошла в спальню, она разговаривала по телефону.
Нет, говорила она. Ни в коем случае.
Я поставила поднос на кровать.
Перестань задавать мне одни и те же вопросы! Без комментариев! она повесила трубку, глубоко вздохнула и открыла коробку с хрустящими тостами с корицей. Хотят, чтобы я сделала заявление. Но пока я бы предпочла держать всех в замешательстве.
Она наполнила миску до краёв, и огромное количество молока разлилось по простыням.
Тем временем у ворот 22 парня. 22! Люди просто обожают страдания. В частности, упавших звёзд. "О, смотрите, она упала с позолоченной вершины горы!" От этого твари дрожащие этого мира чувствуют себя не такими одинокими.
Она захрустела хлопьями кусок приземлился ей на грудь, прямо поверх старого пятна от макарон. С набитым ртом она продолжала говорить:
Посмотри, во что ты превратила нашу жизнь, Зара. Несносная девчонка, которая будет весь день убираться, она прожевала, проглотила и задумалась. Я не знаю, как это ещё исправить.
Я уверена...
Это игра на поражение, она снова захрустела. Выиграть невозможно.
Это последняя коробка хлопьев, сказала я. У нас осталось не так уж много еды.
Она рассмеялась:
И что, милая, мне теперь делать? Закажи что-нибудь? Кто сходит за этим к воротам? Не я. А тебе вообще нельзя в таком виде показываться на люди.
Хочешь, я схожу посмотрю, что у нас в саду? Я могла бы хотя бы захватить несколько персиков.
Хa! Ты считаешь меня идиоткой?
Нет, не считаю.
На твоём месте я бы подумала, как отсюда сбежать.
Я думаю о другом.
Не ври мне!
Я уставилась на неё: розовые щёки, красивые глаза, спутанные волосы, отчаяние, мудрость. Она ребёнок и одновременно женщина, которую я встретила.
Она та, кем является сейчас.
Как я умру? У неё на руках?
40
Где её пистолет?
На сколько дней хватит еды?
Что сейчас говорят о нас в новостях?
Когда я смогу утащить её телефон?
Я задавала одни и те же вопросы снова и снова, бесконечно прокручивая их в голове. Это повторение сочеталось с тем, что я делала руками: подметала, пылесосила, вытирала, полоскала, отжимала.
Боль в плече была настолько сильной, что перешла во что-то большее. Я потеряла себя. У меня не было плеч. У меня не было тела. Во мне бурлил адреналин. Проходили часы. Меняющийся свет раздражал меня, а вид на двор продолжал смеяться надо мной.
Может быть, мне разбить окно? Дверь? Сколько ещё я буду притворяться её слугой?
Джейн весь день не вставала с постели. Она перестала отвечать на звонки и продолжала смотреть повторы своего старого шоу. Во время ланча она позвала меня:
Зара!
Она заказала два сэндвича с арахисовым маслом и джемом и два стакана молока.
У нас закончилось молоко, сказала я ей.
Тогда принеси сельтерской.
Час спустя она снова позвала меня:
Зара!
Ей захотелось перекусить:
Что-нибудь сладкое. Мороженое "Роки роуд" целую ванночку!
Я принесла ей.
Эй, у меня вопрос, сказала она, снимая крышку. Её глаза не отрывались от экрана.
Что?
Ты придёшь на мои похороны?
Что?
Если я умру, ты придёшь на мои похороны?
Джейн
Отвечай на вопрос!
Да.
А как думаешь, Бижу и Том придут?
Не знаю.
Она вздохнула:
Как продвигается твоя уборка?
Прекрасно.
Она долго смотрела на меня. В одной руке она держала банку с мороженым, в другой ложку.
Ты такая умница, печально сказала она.
Прошло ещё несколько часов. Каждая молекула в доме была одновременно неистовой и ужасно неподвижной. Я убралась на кухне, в тренажёрном зале, в гостиной. Я вымыла коридоры и лестницу. В своей комнате я открыла ящик комода и подумала: кто купил эту одежду? Я едва могла вспомнить, кем была до встречи с Джейн.