Что я могу? Мне страшно. Меня никто не учил.
Еще и лунное видение. Они большая редкость даже среди истинных.
Не придумав ничего лучше, пожимаю едва заметно плечами альфе в ответ, как вдруг он резко встает со своего места.
Прошу меня извинить, произносит Оуэн.
И как ему только удается так спокойно держаться?
Значит ли это, что он испытывает все иначе, не так сильно, как я?
И почему мне ужасно неприятна эта мысль?
Мне надо сделать срочный звонок по работе.
Когда его шаги удаляются в коридоре, я со всей силы сжимаю пальцы в кулак, разрешая ногтям войти в кожу - настолько сильно мое желание встать и, поскулив брошенным щенком, броситься вслед за ним.
Отчаянная грусть, связанная с его уходом, сковывает тело, но при этом сознание начинает проясняться.
Немыслимо. Невозможно. Просто уму непостижимо!
Но это случилось между нами.
Сиэлин, ты подарила нам свой самый ценный дар.
То, о чем грезят многие оборотни. И то, что совершенно определенно не желает разделить со мной Оуэн.
Ничего другого нельзя было и ожидать.
Я это понимаю.
Трезво осознаю.
Получается, чем он дальше от меня, тем отчетливее я способна анализировать действительность.
Значит, надо срочно уйти, пока он не вернулся. Ведь чего я меньше всего хочу , так это стать жалкой лужей в глазах того, кто многие годы бросался в меня самой отменной монетой безразличия, а временами даже брезговал сидеть рядом за одним столом.
Я ошибалась, эти пять лет ничего не изменили.
Сейчас судьба решила снова усмехнуться надо мной, проверяя, смогу ли я не опуститься на колени перед бесчувственным сводным братом. Что ж, я сделаю все возможное и надеюсь, что у меня хватит сил с этим справиться.
Извините, говорю тихо, вставая со своего места, Но я не очень хорошо себя чувствую. Можно ли мне пойти к себе в комнату?
Дженни? Мэйс удивленно хватает меня за руку и его брови озабоченно сдвигаются. Да ты горячая!
Дженни, и правда, чувствую, как мою вторую ладонь накрывают пальцы Алекс.
Милая, почему ты мне раньше ничего не сказала? обеспокоенно интересуется мама. Давай я позвоню Эрталу, и он приедет?
Не надо, мам. Все хорошо, мне просто надо прилечь, и все пройдет. Наверное, я немного переволновалась, связывать слова в целые предложения оказывается сложной задачей, но вполне возможной. И как же хорошо, что иногда, когда я волнуюсь, у меня и правда поднимается температура.
Я тебя провожу.
заявляет Мэйс, поднимаясь на ноги.
Не надо, сиди. Я сама спокойно дойду.
Проводи сестру, сын. в один голос наставляют брата родители.
Мэйс отвечает ухмылкой, сообщающей, что он и так бы пошел, без всяких разговоров.
Мы с ним выходим в коридор, оставляем трапезную позади и движемся к лестнице, ведущей на второй этаж, когда нас тормозит властный вопрос:
Куда ты ее ведешь?
Мои ноги прирастают к месту от одного звука его голоса.
Что за дикость?
Надо поскорее выяснить, как от этого избавится. Я точно знаю, что какие-то способы существуют, просто про них не принято говорить.
Дженни нездоровится, у нее поднялась температура, поясняет альфе Мэйс. Я провожу сестру в комнату, дам таблетки и вернусь за стол.
Оуэн стоит, опираясь плечом о дверной косяк одной из комнат для гостей. В его взгляде, в который он нас окунает, ощутимо проскальзывает неодобрение. Конечно, меня должны были бросить одну. К чему проявлять излишнее внимание к ущербной.
Ощущаю, как запах альфы вновь ударяет в меня, и низ живота простреливает молния. Сильнее хватаюсь за руку Мэйса, стараясь ни за что не смотреть на его старшего брата.
Процедив некое ругательство, Оуэн отрывается от стены, и я, опустив глаза, думаю, что он, должно быть, уходит, как вдруг оборотень резко останавливается возле нас и я вздрагиваю, ощущая прикосновение ладони ко лбу.
Слышу очередное тихое ругательство, а вслед за ним более четкое:
Все такая же слабая, приемыш.
Голова неожиданно начинает кружиться, перед глазами все плывет, а ноги подкашиваются.
Но упасть мне не дают. Я тут же оказываюсь в чьих-то руках.
Они очень горячие. Эти руки прижимают меня к твердой мужской груди и увеличивают жар моего тела, которое зачем-то решило превратиться в поверхность раскаленного марса.
Сиэлин, как же вкусно он пахнет как вкусно невозможно
Я, кажется, неосознанно вцепляюсь в его рубашку, когда сознание улавливает:
Я сам отнесу ее в комнату, Мэйсон. Ты можешь быть свободен.
Я пойду с тобой. Вдруг что-то понадобится. отвечает младший брат альфы, но, несмотря на все заверения моих дорогих двойняшек, они никогда не смогут ослушаться Оуэна. Не смогут. Потому что он один из самых сильных волков. И папа все еще возглавляет западное побережье по одной причине: Единственным альфой, способным захватить его власть, является его старший сын. А Оуэн пока не намеревается руководить стаей отца.
Если бы я хотел переломать ей хребет, Мэйс, то сделал бы это еще в детстве. безразлично звучит холодный голос волка. А теперь ты пару минут побудешь на кухне, а затем вернешься за семейный стол. Скажешь, что Дженни в порядке и продолжишь трапезу.
Я услышала рык, но так и не поняла, кто именно его издал. А затем звуки удаляющихся шагов сообщили мне о том, что Мэйс ушел.