Но надсмотрщик возразил:
Но вы же не общаетесь друг с другом.
Оба профессора расхохотались.
А кто вообще общается? спросили они.
Во всем мире люди только притворяются, будто общаются, на самом деле, каждый человек ждет, когда остановится другой, чтобы он мог начать говорить. Он говорит то, что хочет сказать, и его слова не имеют никакого отношения к другому человеку и к тому, что он сказал. Просто понаблюдайте за тем, как вы говорите с людьми, и вы удивитесь тому, что эти два безумных профессора вовсе не вели себя неправильно.
Падди и Мик встретились на улице.
Ты давно видел Маллигана? спросил Падди.
Как тебе сказать, замялся Мик, и видел, и не видел.
Что ты хочешь этим сказать? удивился Падди.
Понимаешь, объяснил Мик, все было так: я видел того парня, которого Маллиган принял за меня, а когда мы стали разговаривать, уже не было ни Мика, ни Маллигана.
Ситуация безумна, но всякий раз, когда вы встречаетесь с кем-то, ни вы, ни тот человек не бываете самими собой. Вы оба носите маски, фальшивые лики. Каждый из вас прячется за маской, реальности не входят в контакт, и общаются только лицемеры. Общение это единственное явление, обычно известное нам. Связь же возможна, когда личности отброшены, и вместо четырех человек остаются двое, это и есть подлинные существа.
Связь это безмолвная встреча.
Как река исчезает в океане, так же два существа исчезают друг в друге, без остатка. Два огонька приближаются друг к другу и неожиданно становятся единым пламенем. Они ничего не теряют, но оба обретают все сокровища другого огонька.
Маниша, ты говоришь: "Я пыталась, но так и не смогла отыскать подходящие слова, чтобы предать красоту тех мгновений, когда ты входишь в аудиторию".
Слова всегда будут терпеть неудачу, когда имеет место что-то по-настоящему прекрасное, экзистенциальное, запредельное, священное. Слова просто оказываются неспособными выразить это.
Всегда помните о том, что когда слова терпят поражение, наступает миг блаженства, и если вы не можете выразить явление, значит, у него есть какое-то значение. Если же вы можете выразить его, если вы можете поместить его в рамки слов и языка, значит, это нечто в пределах ума.
В пределах ума все земное.
За пределами ума все священное.
Но то, что за пределами ума, невозможно облечь в язык, в слова. Поэтому всякий раз, когда вы видите, что в вас возникает явление, которое настолько обширно, что ни одно слово не может содержать его, вы пребываете в блаженстве, и вы купаетесь в аромате запредельного.
Ты говоришь: "Я вижу, как склоняются головы моих дорогих друзей. Их любовь и уважение к тебе настолько сильные, что они пронизывают меня насквозь. А когда твой взгляд встречается с моим взглядом, у меня появляется такое чувство, словно я пью из потира, наполненного золотым светом. Общность между тобой и нами, преданными тебе учениками, это по-настоящему "святая связь", правда?"
Да, это и есть святая связь, в которой эго исчезает в мощном потоке любви, в котором маленькие умы остаются позади, и вы словно орлы парите на солнце, в бесконечном небе, и вы не связаны своими телами, своими умами, и вы неожиданно становитесь свободой, духом. А если в одном пространстве собираются много людей, то в нем, без сомнения, углубляется таинство, слава, великолепие, божественность этого мига. Да, Маниша, именно это я называю святой связью.
Меня нет.
Меня нет уже давно.
В определенные моменты вы присоединяетесь ко мне, и тогда вас тоже нет. В этом безмолвии, в этом ничто, в котором нет ни меня, ни вас, но царит только тишина, пребывает святая связь. Это величайшая красота, величайшее благословение.
Это дверь в божественное. Эта дверь невидима для глаз, но внутреннее существо хорошо видит ее.
Те, кто вошел в эту дверь, больше не индуисты, не христиане, не буддисты. Это просто чистые духи, просто невинные существа. У них появляется благоухание, о котором они прежде не ведали. Их окружает свет, который развеивает всю тьму. У них есть музыка, в которой нет ни единого звука. У них есть ощущение танца, несмотря на то, что нет никакого движения.
В этом великая тайна религиозности.
Милый Ошо, многие немцы считают Мартина Лютера великим мятежником. Он лишил Римского Папу абсолютной власти, сделал Библию доступной всем людям, переведя ее на живые языки, и женился на монахине. И, тем не менее, он сразу же стал "греть руки " на расколе. Все это событие называется Реформацией. Не мог бы ты рассказать нам о различии между мятежом и реформацией? Может ли настоящий мятеж превратиться в реформацию?
Прем Нирвано, я никогда не говорил о Мартине Лютере по особой причине. Этот человек не был ни мятежным, ни религиозным, а был он чистым политиком. Он низверг власть Папы не потому, что был против власти, просто он сам хотел заполучить власть, он ревниво стремился к ней. Лютер не мог достичь власти, поэтому он расколол христиан на тех, кто последовал за Папой, и тех, кто последовал за ним.
Его желание власти было настолько сильным, что, как только он расколол христиан, он тотчас же начал преследовать собственные деловые интересы. Для мятежника это невозможная ситуация.