Ягненочек, похоже, тебе повезло, пуля пролетела мимо.
Хочешь, я приготовлю ужин? спрашиваю я, и вижу, что дядя Эймос собирается запротестовать. Пожалуйста, это то, чего мне очень не хватало с тех пор, как меня забрали из коммуны.
Я бы с удовольствием поел домашней еды.
Он еще раз окидывает мое тело беглым взглядом, а затем так же быстро отводит взгляд.
Желая показать дяде Эймосу, как я ему благодарна, я беру его ладонь в свою и прижимаю ее к своей груди.
Спасибо, что позволил мне жить с тобой. Я обещаю, что ты не пожалеешь об этом.
Думаю, не пожалею, говорит он, при этом его голос глубже, чем раньше.
Контраст его грязной, грубой ладони на моей гладкой чистой коже поражает, но я еще раз сжимаю его руку, прежде чем мы с ним направляемся обратно в дом.
ГЛАВА ВТОРАЯ
ЭЙМОС
Было очень вкусно, говорю я, откинувшись на стуле и потирая руками живот. Не припомню, когда я в последний раз ел
так вкусно.
Надеюсь, ты оставил место для десерта, говорит Фэйт, входя в столовую и кладя передо мной большой кусок яблочного пирога.
Первый день на ферме, а ты меня балуешь. Я мог бы привыкнуть к этому.
Я и так уже объелся, но от вида пирога у меня начинают течь слюнки.
Хочешь молока? предлагает она, а я киваю.
Было бы здорово.
Я беру свою вилку, но, когда я собираюсь откусить кусочек пирога, я смущаюсь, так как она начинает расстегивать верхнюю часть своего платья.
Ягненочек, что ты делаешь?
У меня не было возможности разлить молоко по бутылкам, когда я приехала сюда, но ты же не против выпить его прямо из моих грудей.
Она так невинно улыбается, когда заканчивает развязывать завязки и опускает материал вниз. Ее полные, кремовые сиськи вырываются на свободу и падают вперед, как подношение Господу.
Господи, вздыхаю я, видя, что на ее красивых розовых сосках уже появились капли молока. Мой член молниеносно реагирует на вид ее сисек, и я чувствую, как начинает намокать передняя часть моего рабочего комбинезона.
Я же говорила тебе, что я молочница, говорит она с чувством гордости в голосе.
Не могу оторвать взгляд от ее выпирающих доек и думаю о мужчинах, которые выстраиваются в очередь, чтобы пососать ее соски, словно телята, бегущие за своими мамашами. Внезапно я злюсь, но понятия не имею почему.
Ты просто ходила по округе, позволяя людям пробовать, когда они захотят?
Я вцепился в край стула, чтобы не потянуться к ее мягкой плоти.
Нет, дядя Эймос. Я кормила детей, только когда другим мамочкам нужна была помощь.
Она подходит ближе и подставляет мне свои сиськи, которые, должно быть, очень тяжелые и болят.
Я не взяла с собой ничего, чтобы откачать молоко, поэтому прошло несколько дней, и они очень полные.
Мой член тверд, как сталь кувалды, и все, чего я хочу, это просунуть его между этих толстых сисек. Я хочу трахать ее дойки, пока не обкончаюсь, а потом я хочу, чтобы она отсосала мне. Одна мысль о том, как она будет пить мою сперму, пока течет для меня, заставляют меня теребить переднюю часть комбинезона.
И что ты хочешь, чтобы я сделал?
Мне приходится сглатывать слюну, скапливающуюся во рту от потребности отведать ее сладких сливок. Черт, она едва достигла совершеннолетия, а уже созрела, как телушка по весне.
Подумала, что ты бы мог отпить немного молока вместе с кусочком яблочного пирога.
Тут же крошечная капелька молока стекает на ее пальцы, а я чуть не кончаю в штаны.
Это неправильно?
Она собирается одернуть ткань своего платья, чтобы прикрыться, но я осторожно беру ее за запястье и качаю головой.
Нет, ягненочек, это прекрасно. Иди сюда и дай мне отпить глоточек.
Я притягиваю Фэйт ближе, чтобы она оказалась стоящей у меня меж ног, а затем кладу руки ей на спину, чтобы она не могла вырваться. Ее сиськи оказываются прямо у моего лица, и я наклоняюсь вперед и проникаю в ложбинку между ними. От нее пахнет свежим молоком и чистым бельем, и я блаженно закрываю глаза. Мой рот приникает к ее влажному соску, словно я новорожденный, и инстинкт берет верх. Мои губы раскрываются над ее соском, я прижимаюсь к нему, а пальцами впиваюсь ей в спину.
Как только втягиваю сосок Фэйт, чувствую сладость, и повторяю это снова, во второй раз быстрее. Я набираю полный рот молока и тяжело сглатываю, прежде чем повторить. Оно стекает по моему подбородку, когда я делаю еще один полный глоток, но это не останавливает меня. Я не сбавляю темп.
Это намного лучше, чем когда это делают младенцы, говорит Фэйт и проводит пальцами по моим волосам, пока я продолжаю наслаждаться вкусом ее молока.
Спасибо, дядя Эймос.
Я пью жадно, пока почти ничего не остается, а потом глажу ее соски, размазывая остатки молока по своему лицу. У нее тугие, словно маленькие камешки соски, и все же она ощущается такой мягкой против моей шершавой кожи.
Спасибо тебе, ягненочек, говорю я, вытирая подбородок тыльной стороной ладони и откидываясь на стуле. Ее сиськи выглядят такими же большими и кремовыми, как и раньше, но, возможно, не такими набухшими.
Дядя Эймос, почему здесь покалывает? Я смотрю вниз и вижу, что она сжимает свои бедра вместе, а ее руки запутались в передней части платья. Раньше такого не было, когда молоко пили дети.