Вы арестованы, сказал я ему.
За что?
Убийство.
Да? Широкая улыбка озарила хмурое лицо. Кого-то убили?
Джонни Блю.
У меня есть алиби, сказал он. Нет, я невиновен, но я накрыт. Я играл в карты с некоторыми товарищами.
Угу.
Он героически пожал плечами.
Если хотите, мы можем поехать в участок. Но я уверяю, что мой адвокат сразу же выпустит меня. Я чист.
Ты никогда не бываешь чистым, сказал я. Ты родился грязным.
Улыбка расширилась. Но за ней скрывалась неуверенность. Я подбирался к нему.
Ты дешевка и гниль, сказал я. Ты хуже того застреленного панка. Ты тратишь целое состояние на одеколон, а он все равно не перекрывает твою вонь.
Теперь улыбка исчезла.
Твоя сестра спит с бомжами, продолжал я. Обслуживая дюжину за день. Твоя мамка была самой дешевой шлюхой в Вест-Сайде. Она умерла от сифилиса, верно?
Вот и все. Он был в нескольких футах от меня, потом опустил голову и не сказав не слова напал. Я мог бы ударить его пистолетом. Но не стал.
Я уклонился и отшвырнул негодяя от себя. Пока он летел в сторону, я выхватил пистолет и выстрелил в него. Он закричал, как раненый бык, и упал на колени. Пуля попала ему в правое плечо. Думаю, было больно. Я надеялся на это.
Вы стреляли в него!
Это говорил Фишер.
Хорошая догадка, сказал я ему. Ты в ударе.
И что теперь?
Я пожал плечами.
Теперь мы можем взять его в участок, предложил я. Мы можем арестовать его за сопротивление аресту и еще кое-что.
Но не убийство?
Ты совсем тупой! сказал я. Он чист. У него алиби на тот вечер.
Я посмотрел на Фишера. Это был ответ на вопрос моего полицейского из академии. Уверен такому сейчас не учат. Здесь был убийца, убийца с ранением в плечо. Теперь мы будем с ним любезны. Быстро доставим его в больницу, пока он не потерял слишком много крови. Может быть, даже сними обвинение в сопротивлении аресту, потому что, в конце концов, он был больным человеком. У меня в руке был пистолет. Я отступил на несколько футов и прицелился. Я наблюдал за игрой выражений на лице Колдера. Он не знал смогу я нажать на курок или нет. Но по его глазам я все понял. Это тот самый маньяк, за которым мы охотимся.
Я выстрелил ему в лицо. Брызнула кровь и бездушное тело упало.
Я разговаривал с Фишером, пока нашел в ящике пистолет, как и предполагалось, никогда не держи его далеко. Есть вещи которые не меняются. Я взял его в полотенце и вложил в холодные пальцы Колдера. Это выглядело так: он набросился на меня, я выстрелил ему в плечо, он продолжал держаться за пистолет, и я застрелил его. Это будет выглядеть достаточно хорошо расследования не будет.
Мы ловили его слишком долго, тридцать убийств, сказал я. Вот что было на счету у этого животного. Он сделал на убийствах свой бизнес. Он не валял дурака. И его никак нельзя было поймать.
Мой напарник не отвечал.
На этот раз он проиграл. Он не собирался шутить или останавливаться. Либо я, либо он. И я выбрал первое.
Я знал, что Фишер был недоволен. Он не проболтался бы, но это бы его обеспокоило. Он бы чувствовал себя неловко со мной. Я не вписываюсь в его моральную цепочку ценностей. Может быть, он попросит о переводе. Я очень на это надеюсь.