И вплоть до шестого курса Скорпиус жил в мире с собой и другими волшебниками, пока однажды
Они дурачились на берегу Черного озера, брызгались, визжали и пытались достать друг друга чарами щекотки, не замечая ничего вокруг, а потом, сняв мантии, просто лежали на песке и целовались И вот тогда-то Скорп и почувствовал взгляд: кто-то пожирал его глазами. Покосившись через плечо, он увидел лишь очертание фигуры и резко сел покрасневший и тяжело дышащий профессор Лонгботтом поспешно скрылся в кустах.
Столь пристальное внимание никогда не радовало Скорпиуса, но теперь, когда у него есть девушка, это уже было откровенно гадко. Лонгботтом ведь не просто подсматривал, Скорпиус был уверен, что сбившееся дыхание профессора было вовсе не следствием быстрой ходьбы. Ярость вспыхнула мгновенно: да что этот профессор себе позволяет?! Мало того, что всё детство Скорпиус был вынужден мириться с тем, что Лонгботтом проецирует на него ненависть к Драко Малфою, так теперь ещё и это?!
И теперь уже Скорпиус то и дело выискивал глазами профессора, не успокаиваясь, пока не убедится, что тот находится на достаточно большом расстоянии. Он не мог ничего предъявить Лонгботтому, в конце концов, ничего предосудительного тот не делал а иное просто невозможно было доказать, а попытайся Скорп пожаловаться Ну да, где ненавистные Малфои, а где герой Лонгботтом И всё же он надеялся подловить профессора на чём-то и, нет, не донести на него директору, а просто пристыдить. Не зря же все в один голос твердят о высоких моральных принципах гриффиндорцев!
* * *
Каждый раз, когда их взгляды встречались, Невилл чувствовал, как самоконтроль по капле испаряется. Он всё отчётливее понимал, что из-за Малфоя стал чересчур раздражительным и едва успевает останавливаться, чтобы не срываться на ни в чём не повинных учениках. А сорваться хотелось. На Малфоя. Хотелось высказать всё, что он думает о мальчишке. И о его сходстве с отцом, и о том, что своей непохожестью на отца он заставил Невилла засомневаться в себе, а ещё обязательно сказать, что его смазливость кажется Невиллу отвратительной, и С шумом выдохнув, Невилл сжал зубы и помотал головой. Скорее бы каникулы, он не выдержит долго в таком состоянии: или набросится на Малфоя, или выставит себя в глупом виде перед учениками. Допускать любой из этих вариантов развития событий было категорически нельзя.
То, что мальчишка наконец-то заметил его интерес, тоже не добавляло спокойствия. После первого курса, когда Невилл периодически ловил вопросительный взгляд Малфоя, не понимающего, почему профессор, которому он даже слова поперёк ни разу не сказал, наблюдает за ним аки дементор за узником Азкабана, тот стал нагло игнорировать все подозрения в свой адрес. Он демонстративно не обращал внимания на недоверие и себе Невилл мог в этом признаться весьма навязчивое внимание к своей персоне. Но теперь Малфой открыто встречал взгляд и, Невилл был почти уверен, что ему не показалось, с вызовом смотрел в ответ. До добра эти зрительные дуэли не могли довести точно.
* * *
Оказавшись дома, Скорпиус вздохнул полной грудью: наконец-то можно сбросить маску и быть самим собой.
Скорпиус был умным мальчиком, так что рассказы деда о последствиях выбора стороны в противостоянии Тёмного Лорда и Альбуса Дамблдора понял абсолютно правильно. Малфои в опале, и от поведения самого младшего представителя семейства зависит, удастся ли им
вернуть утраченное положение в обществе и влияние с богатством. Скорпиуса вовсе не принуждали к лицемерию, то был его собственный выбор. Впрочем, иного одиннадцатилетний мальчишка и пожелать не смог бы: как же, отец и дед доверяют ему столь важную миссию! Скорп прекрасно понимал, что пошёл на поводу у родных, но ничуть не жалел об этом. Да, его воспитывали с оглядкой на современную политику, но говорили правду это ради безопасности и выгоды, а не потому, что Люциус и Драко Малфои вдруг воспылали уважением ко всяким нечистокровным. И он действительно считал чистокровных лучше всех остальных. Но считать лучше не преступление. Скорпиус вовсе не желал зла полукровкам и магглорождённым. Он подружился с Алом не потому, что дед посчитал это стратегически верным ходом, а потому что Ал ему по-настоящему понравился. И неудивительно, ведь Альбус Поттер всю жизнь играл роль представителя либеральной семьи, а глубоко внутри думал так же, как и Скорпиус. Скорп ни разу за шесть лет не пожалел об этой дружбе Ал вошёл в семью Малфоев ещё одним сыном, настолько их представления о волшебном мире совпадали. Но для всего мира Скорпиус Малфой был другом сына великого Гарри Поттера, никто даже не подозревал, как дело обстояло на самом деле.
И вот теперь любовно выпестованная маска беспроблемного мальчика могла треснуть из-за непонятного интереса Лонгботтома.
Скорпиус попросил Альбуса разузнать, что профессору нужно, но тот не смог помочь. Поттеры нарочито доброжелательно улыбались Скорпиусу со второго курса после скандала, устроенного средним сыном, были вынуждены смириться, что тот раз и навсегда определился с выбором лучшего друга, но как-то контактировать отказывались. Собственно, Альбус в том числе потому и стал своим в Малфой-мэноре, что дома не чувствовал себя «как дома»: быть слизеринцем в клане потомственных гриффиндорцев оказалось очень сложно.