Хлеб, ща было где-то, Диня со стуком откинул крышку деревянной хлебницы. Хлеба не было. В магазин домовой не ходил, как и не выносил мусор. Поэтому цивилизация плесени в помойном ведре успела пережить зарождение, каменный век, феодальную раздробленность, буржуазный расцвет, революцию и упадок. Зато в холодильнике наблюдался резкий контраст: на дверце закаменело разбитое яйцо, жалась к стенке покрытая жестким треснувшим настом открытая банка со сгущенкой, а рядом гордо стояли три банки с черной и красной икрой и почему-то мужской одеколон «Шанель».
Диня, откуда это все? громко окрикнула домового Влада. Это же не наше с дедом. Я спрашиваю, откуда??
Это боевые трофеи, довольно хихикнул Диня. Нечего ему было сюда ломиться! Чувак крупно обломался, тыц-тыц, получил в лоб стопудово
Диня, говори на нормальном языке, поморщилась Влада. Переведи.
Толстый чувакен, который живет под полом, Диня шмыгнул носом и вытер его рукавом роскошного халата. Он реально вломился сюда, и еще какая-то визгливая тетеха вместе с ним. Я их выгнал. Ты бы видела, как они драпали! Я его за полу халата хвать так тот чувачелло в одних трусах убег хи-хи-хи
Так ты с Царевыми воевал? догадалась Влада. То-то я смотрю, халат знакомый
Соседи снизу, из двенадцатой квартиры, Лев Михайлович Царев и его визгливая жена Лика Глебовна, уже давно мечтали занять квартиру Огневых. Царев был «большой шишкой», про всякую нечисть ничего не знал и проблемы решал с помощью кошелька или звонка «кому надо». Его крайне злило, что его хрустальная мечта соединить две квартиры, сделав одну двухэтажную, никак не могла осуществиться из-за упрямого старика, деда Влады. Последний набег, предпринятый соседом еще в конце лета, закончился для него плачевно. Он нарвался на тролля Егора Бертилова, который «вынес мозг» всему наряду полиции, прикинувшись Маршал-Императором Всея Двора, а самого Царева отправил в клинику неврозов на целый месяц.
Значит, когда Огневы уехали, и квартира опустела, отошедшим от тролльского морока соседом был предпринят еще один отчаянный, но вновь неудачный марш-бросок.
Он потом до-олго вокруг двери ходил, но зайти побоялся. Все каким-то своим знакомым угрожал позвонить, с удовольствием продолжал рассказывать Диня. Полиция приезжала, я отбился, хе-хе Правда, он провода обрезал, зараза, чтобы в квартире света не было.
Странно, Влада посмотрела на тускло-голубую лампочку под потолком кухни. Если в квартире нет электричества, откуда тогда горит свет?
Альтернативный источник энергии, гордо заявил Диня, кивнув на лампочку. Лет на тыщ-щу хватит. Или на две. Спасибо шаровой молнии, и кстати, твоей. Сама прилетела и теперь в электросчетчике сидит.
Мой Жужик здесь? Как, и он тоже? Да вы что, сговорились все, сколько вас тут живет?!
Мы не живем, а просто тусуемся, когда влом на районе торчать, честно признался Диня. Ща расскажу, как мы с пацанами позапрошлой ночью бузили на Невском
Диня, как позвонить в Темный Универ? громко отчеканила Влада, сунув домовому под нос выключенную мобилку.
Ща Короче, мы подняли бузу, типа непруха с Домовой, не переставая трещать, набрал на мобильном номер тринадцать и долго держал единицу и тройку двумя пальцами. Пока экран не вспыхнул яркой заставкой.
«Носферлинк» отобразилось на экране. «Сотовый оператор нечисти приветствует вас!» Почти сразу телефон будто взорвался от смс-ок, которые посыпались одна за другой. Хотя это была одна и та же, которая пришла сразу десять раз.
«Уважаемый студент Темного Универа Огнева В.! При
вашем прохождении портала зловоротня на входе в Университет по адресу: Москва, Сухаревская пл., произошла непредвиденная ситуация. Как и положено, портал доставил вас домой по месту указанной вами в документах прописки, и к вам в течение получаса подъедет агент из Темного Департамента. Он поможет вам решить сложившуюся проблему. С уважением, деканат Университета».
Влада выдохнула с облегчением, будто с души свалился огромный тяжеленный камень.
Ее исчезновение заметили, это уже хорошо. Интересно, что за агент из Департамента приедет? Наверняка какой-нибудь напыщенный упырь, который будет отчитывать ее, если выяснится, что она сама что-то нарушила.
Эти полчаса очень хотелось провести без болтовни Дини Ливченко, и Влада смылась в свою комнату, прикрыв дверь.
Почти сразу же она издала яростный вопль, полный ужаса. Ее вещи из шкафа были вывалены на пол, книги с книжной полки скинуты на стол, на обоях накарябаны каракули, кровать усыпана обгрызенными чипсами, а на полу валяется распахнутый ее «тайный» девчоночий дневник. Тот самый дневник, куда она продолжала писать даже тогда, когда ее сверстники уже почти разучились писать авторучкой, дружно заведя блоги в Интернете.
Там были нарисованы папа с мамой, какими она их представляла, хотя ни разу в жизни не видела. Цветными карандашами, идущие рука за руку, а вокруг зеленые деревья и солнышко с глупой рожицей.
Она принялась пролистывать помятые страницы.
Вот наклейки с принцессами, обведенные авторучкой; издевательские шаржи на Анжелу Цареву, нарисованную с клешнями вместо рук, и на ее крикливую мамашу Лику Глебовну с рогами и хвостом.