И вновь я перебил, предложив посчитать. Мол, пускай у одного из десятка и впрямь что-то изменится и его помилуют, либо расписку найдет случайно уцелевший наследник. Ну и что? Заняв у каждого по тысяче, купец все равно получит десять. Тысячу и еще двести рублей придется вернуть. Ладно. Что в итоге?
Считал Ицхак быстро, и итог ему понравился.
А если таких окажется двое? спросил он ради проформы.
Хоть половина все равно огромная выгода, выпалил я, вовремя напомнив ему о пророках его народа, которые в свое время тоже бродили по Иудее и в открытую предупреждали людей о разных грядущих несчастьях. Их речам внимали многие. Правда, только слушали, но не слушались. Тем не менее они знали о грядущем, и все равно случилось то, чему и суждено.
Ты сам ответил, хладнокровно заметил он. К ним не прислушивались. Выходит, они ничего не совершали, а эти совершат. К тому же ты что-то не больно похож на пророка, Он скептически оглядел мое одеяние.
А ты сам видел хоть одного из них? парировал я.
Достойного ответа на этот каверзный вопрос он не нашел. Крыть было нечем. Но еврей не был бы евреем, если б не выжал из этой ситуации максимума, тем более что он давно положил глаз на
мой перстень. Еще во время нашей второй или третьей по счету беседы Ицхак насмелился выйти с предложением подарить ему эту красивую безделушку. В ответ он тоже пообещал подарок в размере тысячи рублей, и я сразу понял, что ему тоже известно происхождение этой драгоценности.
Весь мой товар стоит чуть больше тысячи, но я готов отдать тебе все, что у меня есть, и сделать это первым, если ты подаришь мне его. Последнее слово он произнес с благоговейным трепетом.
Почему-то он даже ни разу не назвал его ни перстнем, ни кольцом. Странно. Но эту особенность я уловил потом, а пока мне было не до анализа, кто как что называет.
Сказано же, подарок, буркнул я, Дареное не дарят. К тому же это не простой перстень. Мне говорили, что когда-то его изготовил сам царь Соломон, и он
Да что ты можешь знать о царе Соломоне?! вдруг выкрикнул Ицхак, но тут же успокоился, взял себя в руки и деловито осведомился: А кто тебе говорил?
Некий равви, Я на всякий случай повысил в духовном звании чудаковатого профессора, И, кстати, тоже Соломон.
А где ты с ним встречался?
Я задумался. Сказать правду то есть на Руси? Но одно дело купцы, а что до раввинов, то, может, они в это время здесь и не жили? Решил не рисковать.
Он просил сохранить нашу встречу в тайне, поэтому я не могу ничего говорить.
Понимаю, кивнул он, Но зачем тебе лезть в такое чреватое многими сложностями дело, когда ты можешь без всяких хлопот получить от меня тысячу, нет, две тысячи рублей. Я дам даже три, добавил он торопливо, По рукам?
Рублевики мне нужны, рассудительно заметил я, Но я хочу сохранить и перстень.
Словом, так ни до чего и не договорились. Теперь же он, вспомнив свое предложение, решил поступить хитрее.
Хорошо, махнул он рукой. Я соглашусь вступить с тобой в то дело, которое ты мне предложил, но при одном условии, И снова метнул быстрый взгляд на перстень.
Опять ты за свое, начал злиться я.
Нет-нет, пояснил он, я прошу, чтобы ты дал мне слово только в одном первый человек, которому ты когда-нибудь решишься подарить это украшение, буду я, и только я. И что ты никогда не соблазнишься теми суммами, которые тебе за него посулят. Ты не прогадаешь, не думай, заверил он, Я не обману и дам столько же, сколько тебе предложат.
Хорошо, согласился я, Такое слово я тебе дать могу.
И еще одно. Если твое видение окажется ложным и я понесу из-за тебя огромные убытки, то мы вернемся к более подробному разговору о том, что у тебя на пальце.
Получается, что я ставлю его в заклад? медленно произнес я.
Получается, так, не стал юлить Ицхак. Но если ты сам полностью уверен, что сбудется именно так, как тебе и привиделось, опасности для тебя нет и расставаться с ним не придется. Кроме того, твоя готовность поставить его в заклад более всего подтвердит твою убежденность в успехе.
Я задумался. А если все не так? А если я попал не в прошлое, а, скажем, в какой-то параллельный мир, очень похожий на наш, почти во всем совпадающий, только с маленькими, почти незаметными отличиями? И одно из них заключается как раз в том, что никаких публичных казней Иоанн Грозный в Москве устраивать не станет. Тогда Ицхаку и впрямь придется возвращать деньги, а мне дарить ему поставленный в заклад перстень. Жалко. Да и вообще сроднился я с ним как-то. Он мне душу греет как посмотрю, так Машу вспомню. Стою и думаю: на что решиться, соглашаться или
Но если отказаться, придется искать кого-то другого, и не факт, что эти поиски увенчаются успехом. Навряд ли найдется еще один человек, который поверит в мое «видение», и тогда все равно придется закладывать камень, только за более низкую цену.
Хорошо, Видя мое колебание, Ицхак решил переиначить свое предложение, Если все прогорит, убыток на мне. Полностью, какой бы он ни был. Подарок тоже за мной. Он чуть поколебался, а потом нехотя выдавил: Если убыток меньше десяти тысяч рублей, я подарю тебе две тысячи, если больше тысячу. Это огромные деньги, И предупредил: Может быть, завтра я стану сожалеть о предложенном, поэтому советую согласиться сейчас.