Подьячий похолодел. Неужто и до такого дошло?! Он растерянно схватил уже читаные листы и вновь лихорадочно забегал по ним подслеповатыми глазками.
Ну где ж оно, где?! мычал он от нетерпения и вдруг остановился, впился в текст и после недолгого шевеления губами откинул лист в сторону.
Ошибка исключалась уже из-за первых слов: «В первую очередь», и сердце в груди вдруг замолотилось, застучало, а кто-то невидимый принялся тыкать в него иголочками. Легонько так, но все равно ощутимо. Стало быть, вот к кому на самом деле шел лиходей к князю Владимиру Андреевичу, двоюродному брату царя, иначе чего бы он выспрашивал о короткой дороге в Старицу.
А то, что он будет из лекарей, набрехал собачий сын Посвисту. Не возьмет царь-батюшка лекарства из чужих рук, нипочем не возьмет. Выходит, хоть и заплетался у татя язык, да умишко он от выпивки до конца не утратил, потому как с этими золотыми яблочками ему ну точно одна дорога, на поварню. Конечно, любое блюдо на царском столе пробуют не раз и не два для того и есть кравчие, но он, Митрошка, слыхал, что при должном умении можно состряпать такое зелье, от которого люди помирают не сразу, а, скажем, на другой день, а то и на третий-четвертый. И что проку, отведает его прежде кравчий или нет? Всего и делов, что чрез три дни отдаст богу душу вместе с государем.
Вот только малость просчитались те, кто его посылал. Забыли,
что забрал государь под свою руку все вотчины брата, устроив якобы мену и дав ему взамен другие, чтоб разлучить его с верными людишками. Стало быть, и ловить лжекупца надо именно по дороге в Старицу. Ловить, да обо всем вдумчиво поспрошать.
«Хотя нет, всплыла в уме мыслишка. Коль вор ведает наш язык, то неужто по пути не дознается, что нет уже на свете главного государева изменщика. Изведен он со всей своей семьей», и вновь вспомнилось, что изведен, да не весь, остались еще целых четыре корешка. Один, правда, сам сгнил через месяц с небольшим померла Евгения, десятилетняя дочка князя. Со второго корешка сопливой Марии тоже проку мало. Ей о нынешнюю пору и одиннадцати нет. Третий? Семнадцатилетняя Евфимия? Ну да, в годах девка, но с другой стороны баба она, а потому не в зачет. Зато девятнадцатилетний сын и наследник Владимира Андреевича княжич Василий жив и здоров.
И тут же тревожно застучало в висках: «А если он как раз к нему и собирается, а про Владимира Андреевича так, для отводу глаз, да на случай, если тать сей окажется в Разбойной избе, как оно и случилось. Пусть, мол, глупый подьячий Митрошка поджидает в Старице, а меня меж тем поминай как звали».
По всему выходило, что нужно злодея не просто искать, но и постараться найти как можно скорее. От здешних мест до Дмитрова, где обретается княжич Василий, путь хоть и неблизкий, но и не столь далекий. Ежели напрямки, да проходить всего по десятку верст за день две седмицы с лишком. А коли по два десятка? У-у, тут и вовсе девяти ден за глаза. И счет-то на пеший ход, а ежели вор прикупит коня
«Был злодей в твоих местах? послышался ему укоризненный голос дьяка Григория Шапкина. Так пошто не изловил? Пошто дозволил княжичу с ним свидеться?»
«Я ж не в Дмитрове сижу», попытался оправдаться Митрошка, хотя и знал, что ему на это ответит суровый глава Разбойной избы. А скажет он, что не след подьячему ссылаться на дмитровских соглядатаев, ибо они за свои грехи ответят сами. Пусть-ка лучше Митрошка принесет повинную за собственный недогляд, тем более что узнал одним из первых, когда еще можно было что-то предпринять. Вот только что? Легко сказать ищи. А как?
«Хотя постой-постой, спохватился подьячий, есть ведь зацепки. Говор приметный раз, принялся загибать пальцы Митрошка. Как там Посвист сказывал? Вроде и наша речь, да не совсем. Ладно, тут мы его еще раз как следует поспрошаем, что сие значит, но поспрошаем уже с бережением теперь нам и сей тать, яко лыко в строку лечь должен, чтоб вор отпереться не сумел. Ну и второе кругляшок приметный. Тут уж как зернь ляжет. Ежели то серебрецо, что у стрельцов осталось, схоже с моим, стало быть, его у вора много. Тогда надобно искать, где оно еще всплывет. А коли нет тогда остается один говор да еще Старица».
Но спустя несколько дней Митрошке вновь подвалила удача. И не то чтобы рассчитывал подьячий на успех, созывая всех проезжих купцов, остановившихся в городе из-за весенней распутицы, но ради приличия надлежало опросить а вдруг. Тех, кого он уже обходил, подьячий звать не стал, потом, припомнив замешательство молодого жида, задумался.