Говорит Казанов всегда такими загадками, что я уже жалею об отсутствии интернета.
Асила я нашёл в домике одной из сирийских эскадрилий. Он лежал на втором ярусе кровати и читал интересную книжку. На русском языке и к тому же ещё и вслух.
«Избранные пословицы и поговорки русского народа»? Решил подтянуть знания, Аси? спросил я, увидев книгу в руках у сирийца.
Познавательно, аль-каид. Хоть немного отвлекает.
Пошли выйдем, сказал я, и Аси медленно сполз с кровати.
Парень быстро оделся и накинул лётную куртку, выходя за мной на улицу. Конец декабря начинает уже себя показывать по полной программе. На улице не так уж и приятно находиться. К тому же небо затягивают облака и уже появилась дымка по горизонту. Для завтрашних вылетов не самые хорошие условия.
Я сразу к делу. Ты должен поговорить с Сардаром.
Асил напрягся и замотал головой.
Не нужно мне это. Я знаю, что его взяли. Он мне более не брат. Пускай горит
Парень начал осыпать Сардара оскорблениями, но я прервал его.
Пускай и горит, и сгорит, и что угодно. Но он много знает.
Тогда пускай его пытают.
Ты ведь понимаешь, что так он точно не расколется. Да и вообще, никто не знает, что будет с твоим братом, когда его отвезут в тюрьму.
Асил задумался, но согласия не дал.
Нет, аль-каид. Мой брат погиб в Пальмире. А другой брат сгинул ещё в Идлибе.
Упёртый попался сириец. Как его заинтересовать, пока не ясно. Он будто сам не понимает, что информация от Сардара может нам очень сильно помочь.
Ладно. Ты ведь сам летал в этих местах. Видел, сколько ПЗРК и других средств ПВО. И Сардару точно известно и расположение войск, и какие есть средства ПВО. Уже погибло много твоих товарищей.
Асил задумался. Похоже, что он уже согласился со мной.
Хорошо. Надеюсь он ещё помнит, что я его брат. Мы же с ним, как у вас говорят, «как с одной пальмы финики»?
Это ж надо так интерпретировать пословицу «одного поля ягоды».
Ну, почти. Ты повнимательнее читай пословицы в следующий раз.
В подвале штаба базы стоял запах сырости и железа. Воздух казался плотнее, чем бетонные стены. Лампы трещали над головами.
Казанов остановился рядом с дверью в помещение, где предположительно и сидел Сардар. Он осмотрел меня и Асила, а затем переглянулся с сирийским коллегой из мухабарата.
Ты с ним зайдёшь, Виталий? спросил сирийский представитель спецслужб.
Нет. Я лишь только буду его смущать. Зайдут они двое, указал он на меня и Асила.
Новая вводная всегда некстати. Нужно ведь ещё знать, что запоминать в разговоре.
Поставили перед фактом. Как и всегда в общем, шепнул я, когда нам начали открывать дверь.
Вы справитесь. Не первый раз на допросе, похлопал Виталий меня по плечу.
Да-да. Можно в следаки уже идти.
Нам открыли комнату, и я первым вошёл в неё.
Сардар сидел прикованный к столу, с побитым лицом и глазами, в которых горела упрямая злость. Он поднял на меня глаза, но ничего не сказал. Когда вошёл Асил в лётной куртке, боевик напрягся сразу.
Дверь закрылась, и мы остались втроём. В комнате был только один стул. На нём и сидел Сардар. Начало разговора затягивалось.
Что, не узнаёшь? Мухабарат меня настолько сильно избил? начал говорить старший брат Асила на арабском.
Удивляюсь, что ты ещё живой, ответил ему Аси.
Действительно. Ты всё ещё жив и я тоже. Я думал, вас двоих уже нет.
Асил подошёл к столу и остановился напротив спина ровная, глаза усталые. Но в глубине этих глаз не было ненависти. Только боль.
Не двоих. Одного. Джалил погиб в бою за Пальмиру, тихо сказал он.
Сардар дёрнулся, как от ножа. Его дыхание сбилось. Теперь от былого офицера осталась только тень.
Как это случилось?
Я был там. Видел, как он был сбит. Это была минута, которую я никогда не забуду. Вертолёт вспыхнул от попаданий и рухнул на одну из ваших колонн, ответил Асил.
Его голос сорвался, но он держался, сохраняя ровное дыхание и внешнее спокойствие.
Так это был Диси Тот самый, из-за которого погибло столько моих братьев возмутился Сардар и ударил кулаком по столу.
Сардар закрыл глаза на секунду. Лицо его дёрнулось, будто он сдерживал крик.
В доме моего отца ты меня и Джалила братьями называл. А потом в Эль-Кунейтре и его. Не слишком часто, братьев меняешь? сказал Аси, пропуская вперёд меня, чтобы я продолжил разговор.
Вы сделали выбор, ответил Сардар, но в его голосе слышалась боль, а не уверенность.
Возникла небольшая пауза в разговоре. Выждав время, я решил не молчать. К тому же Сардар продолжил смотреть на меня, ожидая, что я ему скажу.
Что молчишь, аль-каид?
Смотрю на тебя и удивляюсь. В чём причина? спросил я.
Я давал клятву защищать мой народ. А по итогу воевал за диктатора. Чего хорошего мне сделал президент? В его окружении казнокрады и взяточники, которые отравляют мою страну. Мы победили в войне с сионистами, а потом начали заключать договоры с американцами. В итоге, сколько пропавших без вести солдат, так и остались гнить в пустыне и на Голанах? Никто не получил компенсаций. Никому не поставили памятник, а ведь парни отдали жизнь за свою страну.
Во все времена было и такое, о чём говорит Сардар. Но не идти же из-за этого против системы. Ещё и с автоматом в руках.