До конца 84 года накопилось с десяток собственных песен. Появилось название. Новый год справляли в гордом одиночестве.
Следующий, 85 год представлял собой ералаш из песен Гребенщикова, бепорядочных праздников и мелких авантюр, утренних квартирных репетиций с коньяком и последующим посещением лекций декана.
В зимние каникулы ездили в Ленинград. Ночевали на вокзале. В поисках Зимнего дворца наткнулись на Смольный. Безуспешно выискивали в невском льду уплывшую на ремонт Аврору. Ели на улице колбасу и в каждом человеке с гитарой подозревали БГ.
Дома продолжали музыкальные изыскания. Сана блистал игрой на старой гитаре собственноручно-изобретенными аккордами, извлекал из анналов своего ума полученные в музыкальной школе знания и отдавал их друзьям.
Миха выделывал сольные пассажи. Леха играл то на спичечном коробке, то на треснутом маракасе, то на дудке, подаренной ему в день рождения и сильно обкусанной гостями.
Пели все. Один раз пригласили постучать по "дипломату" Иванова. Постучать-то он постучал, но потом сказал, что из этого ничего не выйдет.
Летом нанялись в стройотряд, откуда привезли еще одного авантюриста - Димыча - непредсказуемого чувака с улыбкой Макаревича. Новый Год справляли у него, прожгли паркет. После стройотряда всемером укатили в Ленинград. Там в переходе случайно купили билеты на А. Переполненные чувствами, пошли в церковь и заказали службу за здравие БГ. На концерте вместо А слушали CEКPET и ПИКНИК. Рассердились и уехали домой. А хитрый Митрич остался и сходил без билета на настоящего Гребенщикова.
К концу года знали песни БГ не хуже его самого. Свои тоже получались неплохо.
86 год принес с самого начала два важных события. Во-первых, мы познакомились с Костей, точнее, он нас сам нашел на предмет интереса к А. Костя заходил к Лехе, брал у него катушки, рассказывал о своих попытках играть, о музыкальных делах на Западе. Во-вторых, Леха у Митрича встретился с Волковым. Волков сообщил, что он с чуваками играет в общаге "Акустику" пригласил послушать. И, самое главное, он первый спросил о нас, как о группе. До этого мы как-то не задумывались, кто мы и для чего все это. Позднее, уходя в армию, Волков оставил нам свое место. Как говорится "в гроб сходя, благословил".
Зимние каникулы заезжали в дом отдыха. Пели песни, пили до нетранспортабельного состояния, обсуждались на алкогольной комиссии и, вообще, жили весело. Появилась куча знакомых, которым на 8 Mapта дарили мочалки и пели "Мочалкин блюз".
В мае устроили первомайский велопробег Ижевск - Воткинск - Камское море. За сутки добрались до замерзшего моря.
Летом устраивали вечер А под видом дискотеки. Векшин баритоном читал "Правдивую историю А", Сана крутил магнитофон, остальные пили за "Олимпом" коньяк и были очень довольны (Был я там, коньяк не помню, наутро выходил один портвейн - прим. ред.). Публика ничего не поняла, требовала "итальянцев" и "металл".
Летом же переехали в оставленную Волковым нору в общаге. Стали думать как жить дальше. На несуществующий бас позвали Костю, на игрушечные барабаны - Иванова. Все лето ремонтировали комнату и учились играть впятером. Сделали первую нормальную песню. Начался первый этап - ПРЕф...
Внезапно появился Марат, только что пришедший из СА и пребывающий в щенячьем восторге от всех музыкальных дел. Он посватал нас в детский дворовый клуб "Меридиан" к Олегу, великодушно разрешившему нам репетировать третьим составом детского ВИА.
С разрешением в кармане, с сомнениями в душе мы уехали в колхоз где целый месяц мяли лен и решали, оставаться ли "свободными акустиками", или продавать душу жизнерадостному Олегу. Ничего не решили и, вернувшись, стали репетировать в клубе и в общаге одновременно.
Электричество сперва казалось дьявольской игрушкой, на которой невозможно научиться играть. Одному Лехе было все равно - купили кларнет и теперь он дул в него, вызывая восторг у Саны - инициатора покупки. Миха и Леха по-прежнему носили Сане тексты, которые он складывал дома под столом и иногда приносил "зародыши песен", развивавшиеся затем совместными усилиями. Костя, как духовный отец, боролся с роковой безграмотностью остальных, направлял на путь истинный. Это он повел нас по тернистой панк-дорожке. Димыч изредко приходил на репетиции и радовался.
В декабре имели собственную электрическую программу, которую и показали на детском утреннике перед Новым Годом. Тогда же попытались высунуться в Мединституте на каком-то вечере.