Затем, повернувшись в сторону Франции и взглянув направо, среди небольшой рощи можно увидеть ферму Угумон, которую Наполеон приказал Жерому не покидать даже в том случае, если ему и всем его солдатам придется остаться там навсегда. Напротив нее находится ферма Бель-Альянс, откуда Наполеон, оставив свой наблюдательный пункт, расположенный в Монплезирском лесу, в течение двух часов созерцал поле боя, мысленно требуя у Груши дать ему свежие батальоны, подобно тому, как Август требовал у Вара вернуть ему погибшие легионы. Слева овраг, где Камбронн произнес вовсе не "Гвардия умирает, но не сдается!" ибо в нашем рвении все поэтизировать мы приписали ему эту фразу, которую он никогда не изрекал, а одно-единственное солдатское словцо, брошенное им в лицо парламентеру: словцо, возможно, куда менее изысканное, но зато весьма крепкое и выразительное. И наконец, впереди всего этого рубежа, на дороге, ведущей в Брюссель, там, где она слегка поднимается в гору, можно различить ту крайнюю точку, до какой продвинулся Наполеон, когда, увидев, как из Фри-шермонского леса выходит Блюхер со своими пруссаками, которых с таким нетерпением ждал Веллингтон, он воскликнул: "А вот и Груши! Теперь победа будет за нами". Это был его последний крик надежды; через час в ответ ему со всех сторон слышалось: "Спасайтесь кто может!"
Затем, если, охватив взглядом всю эту равнину, хранящую кровавые воспоминания, вы решите рассмотреть ее в подробностях, спустйтесь с рукотворного холма и по дороге, ведущей из Фришермона в Брен-л'Аллё, выйдите на дорогу в Нивель, которая приведет вас к ферме Угумон, сохранившейся в том виде, в каком Жером, отозванный в три часа пополудни Наполеоном, ее оставил, то есть изрешеченную дюжиной крупнокалиберных пушек, которые подкатил ему генерал Фуа. Здесь видны еще следы разрушений, словно смерть прошла лишь накануне: обломки ничем не прикрыты, никто не разобрал руины; вам также покажут камень, к которому по прошествии времени привел Жерома тот самый проводник, что был с ним в тот день, и на котором он сидел, как новоявленный Гай Марий, на развалинах нового Карфагена.
От фермы Угумон можно дойти через поле, если оно уже сжато, до Монплезирского леса, где возвышался наблюдательный пункт Наполеона, а от наблюдательного пункта к дому Лакоста, проводника императора. Трижды в течение сражения возвращался Наполеон от Бель-Альянса к этому дому. В три часа дня, когда Жером присоединился к императору, тот сидел на небольшом холме, возвышающемся над полем боя, в двадцати шагах от дома; справа от Наполеона находился маршал Сульт: принц Жером стал по левую руку. Наполеон только что отправил гонца к Нею; возле него была бутылка бордо
и полный стакан, который он время от времени машинально подносил к губам. При виде Жерома и Нея, которые подошли к нему, покрытые пылью, потом и кровью, Наполеон улыбнулся: он любил, когда его храбрецы выглядели именно так; затем, по-прежнему не отрывая глаз от грандиозного сражения, в котором до этого момента у него был перевес, он послал в дом Лакоста еще за тремя стаканами один для Сульта, второй для Нея и третий для Жерома; но там нашлось только два; он сам наполнил их вином и протянул маршалам, а свой отдал Жерому.
А потом мягким тоном, который ему так прекрасно удавался, когда в этом была необходимость, он произнес: "Ней, мой храбрый Ней, впервые после возвращения с острова Эльбы обращаясь к нему на "ты", возьми двенадцать тысяч человек у Келлермана и Мило и подожди, пока к тебе не присоединятся мои ворчуны; затем ты нанесешь сокрушительный удар, и тогда, если появится Груши, это будет наш день! Ступай".
Ней нанес сокрушительный удар, но Груши так и не появился.
Отсюда нужно идти по дороге, ведущей из Женаппа в Брюссель, и тогда вы пройдете рядом с фермой Бель-Альянс, где после сражения встретились Веллингтон и Блюхер; следуя тем же путем, вы вскоре сможете достичь крайней точки, до которой продвинулся Наполеон и где он понял, что вовсе не Груши, а Блюхер прибыл, чтобы победить в проигранной битве, как это сделал Дезе при Маренго; и тогда вы словно попадаете в промежуток между вторым и третьим наступлениями. Сделав пятьдесят шагов вправо в глубь поля, вы окажетесь на месте того самого каре, куда бросился император; именно там он искал смерть. Каждый залп английских пушек сносил целые шеренги окружавших его солдат, и Наполеон кидался в каждую вновь образующуюся шеренгу, но его удерживал сзади Жером, в то время как один храбрый корсиканец, генерал Кампи, всякий раз с неизменным хладнокровием вставал со своей лошадью между императором и батареями неприятеля; наконец, проведя три четверти часа в этой бойне, Наполеон повернулся к брату: "Пойдем, сказал он, похоже, смерть еще не хочет забрать меня. Жером, я передаю тебе командование армией: жаль, что мне удалось узнать тебя так поздно". Затем он пожал ему руку, сел на лошадь, которую ему подвели, словно по волшебству проскакал прямо через расположение вражеских войск, добрался до Женаппа, ненадолго там задержался, пытаясь воссоединить армию; затем, поняв, что его усилия тщетны, снова сел на коня и в ночь с 19-го на 20-е прибыл в Лан.