Бетти Смит Завтра будет лучше
Tomorrow Will Be Better
Copyright © 1948 by Betty Smith
© Николенко М., перевод на русский язык, 2021
© Издание на русском языке, оформление. ООО «Издательство Эксмо», 2021
Глава 1
Учебу Марджи прекратила в шестнадцать лет, после двух классов старшей школы Восточного округа. Ей не терпелось скорее найти работу, получать собственные деньги, жить собственной жизнью. Работу она нашла, причем интересную разбирать корреспонденцию фирмы «Томсон-Джонсон. Товары почтой», чьи конторы и склады находились возле бруклинских доков, в часе езды от дома на трамвае.
Однако эта перемена не принесла Марджи ожидаемой независимости. Собственнические чувства матери не позволили пуповине порваться, а лишь заставили ее дрожать от натяжения. Как и многие другие девушки из бедных бруклинских семей, Марджи должна была приносить все жалованье домой.
Ей платили двенадцать долларов в неделю, и каждый субботний вечер она, по примеру отца, передавала заклеенный конверт в протянутую материнскую руку. Такова была традиция: приличный муж или хороший ребенок приносит домой получку нераспечатанной.
Из конверта Фло выдавала дочери два доллара, большей частью уходившие на проезд и ланч кофе и сэндвич с колбасой (почти все у нее на работе изо дня в день перекусывали именно так). Оставшиеся пятьдесят центов в неделю приходилось растягивать на остальное: и на хот-дог, который Марджи съедала пополам с подружкой, если летом они отправлялись на трамвае в Канарси, и на чашку горячего шоколада с шапкой из суррогатных взбитых сливок и двумя крекерами на блюдечке (в Бруклине это лакомство традиционно завершало воскресную прогулку), и на помаду из магазинчика «Любой товар по десять центов».
У Марджи никогда не хватало денег на все то, что так отчаянно хочется иметь молоденькой девушке. К примеру, она бы с радостью сделала себе современную стрижку такую, чтобы казалось, будто волосы растрепал ветер. Как у Рини, ее подружки из конторы. Но модная прическа требовала частых походов в парикмахерскую, а там полагалось оставлять сверх положенной платы еще и центов пять на чай. Поскольку Марджи не могла себе этого позволить, приходилось довольствоваться обычной стрижкой «под фокстрот», и ее лицо с обеих сторон облепляли жиденькие кудряшки.
Иногда Марджи мечтала, что ей вдруг прибавили жалованье. Обязательно ли говорить об этом маме? Или можно незаметно вытаскивать лишний доллар-другой, а потом снова заклеивать конверт? Чего только не купишь на эти деньги!.. И все-таки это был бы обман. Марджи помнила, что сказала ей учительница, когда на контрольной она краем глаза заглянула в соседскую тетрадку:
Так начинают все преступники. Сначала человек списывает в школе, и это сходит ему с рук, потом совершает все более и более серьезные проступки. Пока не попадает в тюрьму Синг-Синг.
Становиться преступницей Марджи, конечно, не хотела. С другой стороны никто ведь не узнает! Перед нею возникала старая детская дилемма: нажать или не нажать на кнопку, если
от этого в Китае умрет китаец, а ты получишь миллион долларов. Иногда Марджи казалось, что она нажала бы на кнопку без колебаний, а иногда что миллион долларов не стоит жизни человека, даже если он китаец и живет на краю земли. Как бы то ни было, нажать на такую кнопку Марджи никто не предлагал, и на прибавку в ближайшее время тоже рассчитывать не приходилось. Это избавляло ее от сомнений.
Перед тем как вернуться, Марджи решила еще раз пройти мимо дома Фрэнки. Она в него не влюбилась, просто это был один из немногих парней, которых она знала. Впервые она обратила на него внимание два года назад, когда они оба выпускались из средней школы 18. До церемонии выдачи аттестатов он был для нее просто Фрэнки малознакомый темноволосый мальчишка-ирландец. Но когда директор произнес его полное имя: «Фрэнсис Зейвир Мэлоун», оно показалось ей значительным, как раскрытая тайна. И сам Фрэнки с тех пор тоже стал значить для нее больше, чем раньше.
Во время прогулок по кварталу она дважды проходила мимо его дома. На третий раз ей повезло: Фрэнки как раз спускался, громко стуча подошвами, на улицу. Марджи чуть вздрогнула, сделав вид, будто вышла из глубокой задумчивости, когда он вдруг обратился к ней:
Что скажешь, Мардж?
Ужасно холодно, правда? произнесла она, постаравшись придать своему голосу дразнящую певучесть.
И не говори!
Он зашагал в противоположную сторону в магазинчик на углу за пачкой сигарет или проверить, продается ли уже утренняя газета. Как жаль, что Марджи сегодня гуляла по часовой стрелке! А то бы ей было с Фрэнки по пути, и они дошли бы вместе аж до ближайшего поворота. Она понимала, что парень ничего особенного собой не представляет. И все же сойдет, пока не подвернется кто-нибудь посерьезнее.
Домой она вернулась чуть позже девяти, тем не менее Фло принялась с подозрением ее расспрашивать: