Однако Пасангмы не оказалось в родительской палатке. Она не появилась там и в последующие дни.
Мать и братья молодой женщины клялись, что они неповинны в ее бегстве, а обитавшие по соседству дрокпа утверждали, что не видели Пасангму с тех самых пор, как Калзанг увез ее после свадьбы.
Тем не менее муж потребовал от семьи беглянки возвращения денег, уплаченных за невесту. Однако мать и братья Пасангмы наотрез отказались возместить ему ущерб.
В самом деле, прежде чем обрести право предъявлять какие-либо претензии, муж беглой жены должен был доказать факт ее бегства, то есть, показать беглянку свидетелям в том месте, где она укрывалась. Иначе нельзя было выяснить, действительно ли Пасангма сбежала вопреки воле мужа. Он мог прогнать ее или убить. Следовало увидеть обвиняемую, выслушать ее. Закон был категоричен на сей счет.
Калзанг все знал, но отказывался это признать. Скупцу было в высшей степени досадно от мысли, что он лишился скота и денег, подаренных родственникам невесты, но еще больше его удручали предстоящие насмешки Церингмы, скрепя сердце согласившейся на второй брак мужа: уж она-то не упустит случай позлорадствовать из-за его унизительной оплошности.
Поэтому Калзанг принялся пререкаться с родичами Пасангмы и потратил на это много времени; как водится в Тибете, тут же появились доброхоты, готовые уладить спорный вопрос. В подобных случаях всякий тибетец спешит предложить свои услуги, ибо каждая из сторон обязательно устраивает для добровольных судей щедрое угощение.
Стойбище Пасангмы не было в этом отношении исключением. Братья беглянки сокрушались, что им, беднякам, пришлось пожертвовать несколькими баранами своего и без того ничтожного стада, которых теперь весело уплетали ловкачи- судьи, а Калзанг злился из-за того, что на его долю выпали такие же расходы; кроме того, мысль о насмешках, которыми должна была осыпать незадачливого мужа ревнивая и мстительная Церингма, терзала его все сильнее и сильнее. Тем не менее Калзанг упорствовал, отказываясь признать себя побежденным, а милосердные судьи, продолжавшие пировать, отнюдь не торопили его умерить свои притязания.
Время шло, а Пасангму никак не могли найти. По правде сказать, за исключением Калзанга, кровно заинтересованного в исходе дела, мужчины, посланные на поиски беглянки, не проявляли особого рвения. Подобно судьям, они предпочитали
держаться возле палаток, где беспрестанно ели и пили вволю.
По совету одного из дрокпа Калзанг решил посетить некоего нгагпа мопа, о котором шла громкая слава как о ясновидце. Все утверждали, что он легко отыщет место, где скрывалась Пасангма.
Мопа первым делом потребовал денег за консультацию. Он разложил свои колдовские книги, бросил игральные кости, сосчитал количество выпавших точек, сверился с соответствовавшими им рисунками и, в конце концов, заявил, что молодая женщина удаляется, причем ее ноги не касаются земли, что она уже далеко очень далеко, но ему известно, каким образом заставить ее вернуться, и он постарается заручиться для этого помощью некоторых божеств Однако, дабы запастись надлежащими веществами для совершения положенных ритуалов, чародею были необходимы были деньги. Калзанг опять раскошелился Но ему не суждено было вновь увидеть Пасангму.
Лобзанг, естественно, ничего не знал об этих событиях. Он верил словам любовницы, утверждавшей, что Калзанг будет вести ее поиски в противоположной стороне, а не там, куда они направлялись. И все же Лобзанг был обеспокоен, ведь Пасангма могла ошибаться относительно намерений своего мужа.
Мы остановимся ненадолго, сказал Лобзанг, когда они сделали привал. Мешкать было бы опрометчиво.
Однако пастуху не удалось последовать этому благоразумному плану. При соприкосновении с горячим гибким телом Пасангмы, сидевшей позади пего в седле, им овладело безудержное желание
Когда пара снова двинулась в путь, уже начало светать.
Лобзанг, удовлетворивший свою похоть, но не успокоивший ум, вновь замолчал, давая волю опасениям. Они еще недостаточно далеко отъехали от стойбища Калзанга а также от скита Одзэра. Убийца не решался задерживаться на последней мысли и гнал ее от себя, пытаясь вытеснить насущными заботами.
Яркий утренний свет должен был вскоре озарить высокогорные пастбища; путники заметны там издалека, а у дрокпа острое зрение. Ни одного бугорка, за которым могли бы притаиться беглецы, не виднелось на ровном пространстве, отделявшем их от гряды холмов па горизонте. До нее было еще далеко но у них не оставалось другого выбора. Лобзанг подстегнул своего скакуна.
Беглецы добрались до подножия холмов после полудня. За время пути они не заметили ни одного стойбища, ни одного стада это была сущая пустыня. Внизу, возле поросших травой склонов, Лобзанг обнаружил сапуг , и они с Пасангмой отдыхали там до конца дня.
Решимость Лобзанга ослабела. Поначалу он намеревался отправиться прямо в Сипин, чтобы продать там бирюзу, но затем отказался от подобной мысли. Множество пастухов из Цо Ньонпо посещают этот приграничный город и его окрестности. Беглец рисковал встретить там кого-нибудь из знакомых или столкнуться с каким-нибудь дрокпа, который, не будучи знакомым с ним лично, мог осведомиться, к какому племени он принадлежал, и что за дела привели его в Китай. Лобзанг не собирался скрывать, кто он такой: его лицо и речь явно выдавали в нем пастуха из чантангов.