Вводные у меня не самые приятные, потому, для начала признаем вину и продемонстрируем раскаяние. Присяжным это обычно нравится.
Что? опешили все, но громче всех король, который и переспросил со своего места.
Я с видом сиротки всхлипнула я, замявшись. Я признаю свою вину, вновь шмыгнула я носом. Мне бесконечно жаль, что я так поступила я я так виновата, прикрыла я руками лицо, чтобы скрыть отсутствие слез.
По залу пробежался растерянный ропот, а я украдкой выглянула между пальцев в сторону «жертв» произвола Наоми. Те были явно шокированы, аж забыли лица в капюшонах прятать и выглядели потрясенными.
Вы видели?
Она плачет? Железная и холодная Наоми Кайзел плачет?
То-то же! Не ожидали, да? Это еще не все, что я приготовила.
Ваша Величество, надломленным голосом позвала я, картинно приложив руку к груди. Уважаемый совет. Я полностью признаю вину и должна понести наказание. То, что я совершила непростительно, судорожно вздохнула я. Те недоверчиво переглянулись между собой, не зная, как реагировать на нечто подобное.
Обвиняемая, правильно я понимаю, что вы признаете вину и согласны понести наказание? переспросил усатый дядька с явным недоверием.
Да, твердо кивнула я. Проведя под стражей некоторое время, у меня была возможность хорошенько подумать над своим поведением, решительно заявила, кротко и стыдливо пряча взгляд. И какие бы оправдания я себе ни придумала, мое поведение непростительно. Я совершила тяжкий грех, что осознаю и, как благородная дворянка, должна принять с честью и достоинством, как и подобает урожденной дочери графа Кайзел. Однако сделав вид, что переступаю через себя, внезапно для остальных вновь содрогнулась и «зарыдала». Прежде чем понести заслуженное наказание, я бы хотела, чтобы вы напоследок выслушали меня. Это ни в коем случае не умаляет мою вину, но мне бы хотелось облегчить душу и высказаться в последний раз.
Усатый дядька, который, наверняка,
хотел поскорее со всем разобраться и казнить меня «до обеда», с сомнением осмотрел зал, уловил заинтересованные взгляды любопытствующих «присяжных», среди рядов которых все чаще раздавалось:
Она такая молодая
Кажется, девочка запуталась
Но она же пыталась убить
Но признала же вину, мы должны хотя бы выслушать ее
Усач оглянулся на короля, который также прочувствовал изменившуюся атмосферу и нехотя кивнул, давая мне позволение говорить.
Учитывая, что тебя отказались защищать, и твоя вина уже доказана, все сказанное тобой едва ли что-то изменит. Но ты имеешь право на последнее слово, проворчал дядька.
Я благодарно кивнула и вновь всхлипнула.
Размышляя о своем поведении в камере, я все больше убеждалась, как неоправданно жестоко поступила по отношению к леди Люсиль, взяв театральную паузу «собраться с мыслями» в притихшем зале суда, начала я негромко, но достаточно четко, чтобы «присяжные» услышали. Держать баланс было довольно сложно, а нервы, меж тем, сдавали. Одна ошибка и мою ложь раскроют.
Однако, в случае удачи, я смогу выжить, так что риск оправдан. Нужно только вжиться в роль жертвы и хорошенько себя пожалеть. Переведя дыхание, я продолжила:
Кажется, я совершенно потеряла связь с реальностью, но в то время мной управлял гнев и негодование, тщательно подбирая слова и интонацию, говорила я, отчаянно вспоминая сюжет и все, что мне известно о Наоми. А то, что не знала, нужно было додумать, чтобы звучать правдоподобно, что усложняло задачу. Я родилась в именитой семье, где честь, достоинство и верность своему королевству ценились больше всего. С малых лет меня растили в строгости с четкими установками. А учитывая, что из нашей семьи часто выходили будущие королевы, я знала, что мое будущее неотрывно связано с короной, и приняла весть о помолвке с кронпринцем Артуром как свое единственное предназначение. Начиная с ранних лет, вместе с первыми шагами, не было ни дня, которые бы я не посвящала обучению, ведь знала, что в будущем на мои плечи возляжет важная миссия по заботе о народе и нашем королевстве. Осознавая всю важность своего положения невесты кронпринца, я не имела права на ошибку и посвятила всю себя подготовке для будущего замужества, несмотря на шмыгающий нос, решила я расправить плечи, демонстрируя то самое дворянское достоинство. На трибунах вновь зашептались. Вероятно, здесь и заключалась моя главная ошибка, не забывая прибедняться, сменила я тему. В моей семье, вместе с молоком матери, мне привили чувство ответственности и любовь к королевству и верность короне. Потому я слишком поздно осознала, что быть женой будущего короля это не только самоотверженное чувство преданности и служение народу, которое несет наш благородный и милостивый король, решила я польстить несостоявшемуся свекру. Тот приосанился, но после опомнился и вновь посерьезнел. но и почтение своего супруга, закончила я мысль с покаянным видом. Все вздрогнули и заволновались, пытаясь понять, к чему я веду. Меня это воодушевило: попались. Теперь им самим интересно, что же мной руководило, а не просто слушают последнее слово преступницы от скуки! Помимо обучения быть королевой, я с таким же рвением должна была учиться быть своему жениху опорой и поддержкой, преступно пренебрегая нашим общением в пользу своего обучения. В то время, когда Его Высочество проявлял ко мне интерес, предлагал сбежать в город и развлекаться, как беззаботные влюбленные, словно завтра и не наступит вовсе, вместо строгих уроков по управлению, мне нужно было соглашаться, а не смотреть сквозь пальцы на то, как мой жених, не получив от меня согласия, занимает свое время компанией леди Люсиль. В отличие от меня, она-то понимала, что кронпринцу в первую очередь нужна не королева, а друг и родственная душа с общими интересами и безграничной тягой к свободе, хныкнула я, сжимая кулачок у лица, чтобы скрыть усмешку.